15 
– А что это вы ее так защищаете? – осведомился Краслен.
– А что бы и не защитить, коли она меня подняла, когда я свалилась?!
– А может, вы неспроста свалились, а, Электриса Никаноровна?! – выпалил Кирпичников неожиданно для себя.
Возникла неловкая пауза. Столовщица покраснела. Едок тоже.
– Пончик-то возьми еще, Красуля. Как раз на тебя смотрит, вон какой толстенький! – осторожно проговорила Электриса минуту спустя.
– Спасибо. Я, пожалуй, пойду, – с этими словами Краслен поднялся из-за стола.
В столовой появился Революций.
– А, Кирпичников! – воскликнул он развязно. – Что-то часто мы встречаемся. Похоже, поздний завтрак, да, дружище?! Ха-ха-ха!
Он вынул из-под мышки свернутый в трубу большой лист ватмана, оставил на столе и стал сдирать со стенки старый номер стенгазеты.
– Свежий выпуск! – радостно сказала Электриса, предвкушая новенькое чтиво.
У Краслена оставалось семь минут обеда. Можно задержаться, посмотреть. Он помог Люську расправить стенгазету, закрепить ее на стенке. Потом бросил взгляд на то, что там написано, и сразу же заметил заголовок: «Непейко – к ответу!»
– Директор?
– Ну да! – заявил Революций спокойно. – Возможно, что бомбу взорвал и не он, но кто допустил, что в наш коллектив смог внедриться вредитель?! Вина на Непейко!
– Но он же пролетарский директор… И кто его выбрал? Мы сами. Партийный, не вор, получает такие же деньги, как всякий рабочий… – ответил Краслен неуверенно.
– Мало ли что! Непейко создал атмосферу, в которой вредительство стало возможным! Он или плохой руковод или просто…
Столовщица с шумом открыла окно. Белый тюль надулся свежим майским воздухом, как парус, солнечные зайчики забегали по стенам и мармитам.
– …Или просто шпионажем занимается!
– Согласна с Революцием! – с готовностью сказала Электриса Никаноровна. – Непейко виноват! Прощупать его надо бы… Револ, ты умный парень!
– Ну, стараюсь, Электриса Никаноровна, – ответил, улыбнувшись, рабкор. – Нам завком собрать бы. И поставить там вопрос о снятии этого Непейко. Я так и написал вот. Что, Кирпичников? По-твоему, неверно?
– Не знаю. Может быть. Пойду я в цех, пожалуй, мне уже пора, – сказал Краслен.
Он вышел из столовой и услышал за спиной, как Электриса, ставя в вазы на столах для пролетариев свежие цветы, говорила:
– Умный ты, Ревошенька… Ох, прямо голова как дом советов! Ну конечно, нужно снять Непейко! Я сама и не дотумкала… А ты – толковый парень…
«Что же, может быть, они и правы».
Из метцеха доносились голоса – взволнованные, злые, возмущенные. Кирпичников на миг остановился, опасаясь заходить. Представил, что увидит кучу развороченных станков, изломанных деталей, гору трупов… Прервал свою нелепую фантазию: «Все глупости!» Вошел.
Толпа в спецовках собралась как раз вокруг его станка.
Не успев спросить «Что здесь случилось?», услыхал истошный вопль Пятналера:
– Вредитель! Шкура! Гад! Фашистский прихвостень!
– Ах, вот ты как! – шумел в ответ Никифоров. – Глядите на него, лиса какая! Уличили в бракодельстве, так он вон чего – на другого решил свалить! Не выйдет, так-то!
– Да, товарищи, не верьте вы ему! Рабочим притворяется, а сам… а сам – крещеный! Он мне, прихвостень фашистский, сам сболтнул однажды!
– При царе, дурила, всех крестили, будто ты не знаешь! Гляньте на него! Куда свернул! Ну ты вот некрещеный, а деталей-то напортил целый короб. Ясно теперь, взрыв-то кто…
– Да ты, ты, сучья морда! Ты взорвал!
– Мели, Емеля!
– Ты взорвал! Товарищи! Меня эта собака специально уболтала, чтоб я порчу допустил!
– Да что у них случилось? – шепотом спросил Краслен у ближайшего рабочего в толпе.
– Безбоженко, придурок, целый пуд, кажись, деталей перепортил. Он начальнику не сдал их своевременно, знай в ящик все кидает и кидает. Так они там перемялись все до непригодности, – ответили Краслену.
– А Никифоров при чем?
– Пятналер говорит, что уболтал, мол, специально разговорами отвлек из злостных побуждений.
– Ух! – Краслен присвистнул. – Кто же виноват-то?
– Черт их разберет, – сказал рабочий. – Оба подозрительные.
5
В комнате пахло тухлыми яйцами, горелым, серой и еще какой-то кислой дрянью. Если бы Краслен не знал пристрастие Новомира к разным опытам по химии, наверно, испугался бы.
На столе лежал номер журнала «Техника и жизнь», раскрытый на странице с заголовком: «Опыты над Чертингом». Страница была украшена силуэтом господина в смокинге, цилиндре и пенсне. На мелкой картинке пониже некая рука спускала на веревочке все тот же силуэт в большую емкость с жидкостью. И надпись под картинкой: «Выкупайте Чертинга».
15 
