Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
50 
— Есть такие прискорбные факты… Потому я и сказал вам, что для меня важней не экспедиции, а опрос очевидцев, живущих на территории. Я и в Хатангу лечу с той же целью. Где-то там сейчас находится один молодой парень, искатель-любитель.
— А вы, конечно, профессионалы… — вставил шпильку Саша.
— Ну, я имел в виду членство в соответствующих научных обществах, — невозмутимо парировал криптозоолог и добавил:
— Зовут его Константин Зырянин, он уже несколько лет на Таймыре ищет.
Донцова как пружиной подбросило.
— Да вы что! Он в Хатанге? Вот здорово!
— А вы его знаете?
— Да уж… Вместе пришлось поучаствовать в одном интересном мероприятии… Если я не смогу с ним встретиться, будьте любезны, передайте ему мой телефон в Норильске, хотелось бы пообщаться, вспомнить.
— Конечно, передам, но он не в самой Хатанге, должен был уехать куда-то севернее, на побережье… Куда точно, там выясню. А по сути вопроса…В том, что реликтовый гоминоид есть, сомнений для меня нет, потому давайте останемся при своих мнениях.
— Точно, останемся. И выпьем за это! — тут же предложил Саша. На это раз разлил сам, но поменьше — уже успокоился. Выпил также спокойно и спросил напоследок:
— Геннадий Федорович, а зачем вам все это надо? Все зыбко, непонятно, признания и благодарности от потомков вы вряд ли дождетесь…
— Видите ли, Александр… Все многие годы моей научной карьеры у меня в шкафу висел серый «конторский» костюм. Дорогой и строгий. Его положено было одевать на торжественные юбилеи, собрания и совещания. А потом я решил его продать и плюнуть на все, что этот статусный костюм значил в моей серой же жизни. И когда я продал этот серый костюм, мне стало легче на душе. Серый костюм был порогом, намертво отделявшим меня от всей романтики жизни…
В Хатанге было дождливо и ветрено.
Борт встал хвостом к рулежной дорожке. Командир корабля пошел договариваться насчет керосина. Керосином в Хатанге заправляли не всех, а только избранных — какой-то танкер не пришел по графику, вечная проблема… Экипаж тут же отправился обедать в аэропортовскую столовую для персонала, а пассажиры поехали на автобусе в поселок, недавно получивший статут города. За последние годы Хатанга сильно изменилась — настоящая Мекка для туристов! Казалось, еще немного, и этот город сможет жить на солидные дивиденды от своевременных вложений в столь прибыльный бизнес.
Сверкала тонированным стеклом современная четырехзвездочная гостиница, рядом раскинулся развлекательный центр. Россыпь кафешек на центральной улице, декоративные яранги и стилизованные стойбища. Грандиозный шоу-клуб «Шаман Ары-Мас». Кругом рокотал разноплеменной говор приезжих, мелькали яркие куртки полярных расцветок, — несколько групп иностранцев ждали отправки на Северный полюс. Кто-то готовился к плаванию по рекам. Рыбалка, охота, экологический туризм, новомодное тундровое сафари на джипах-«треколах». Улицы в асфальте и плитке, от былых дощатых тротуаров не осталось и следа, кроме небольшого участка перед краеведческим музеем.
Они постояли на высоких берегах залива, поглядели на суда, выпили пивка в местной пельменной. Задержались у огромной стелы в память покорителям Арктики, возле которой и попрощались с Геннадием Федоровичем. Донцов сходил в новое здание аэропорта, поудивлялся на цены в торговых павильонах и вернулся к самолету. В Хатанге ему делать было нечего. Стоял возле готовящегося к перелету Ан-12 и смотрел на суету рабочего дня северного аэропорта. На рулежной дорожке прямо напротив них остановился ярко освещенный пассажирский лайнер «Трансполярных авиалиний», дожигающий последнее топливо после многочасового перелета. Андрей от нечего делать помахал рукой пассажиром в окошках. Кто-то ответно помахал и ему, одинокой фигурке посреди ветровых потоков продуваемой со всех сторон самолетной стоянки на краю света…
В ожидании заправщика они с «просто Сашей» решили перекусить половиной палки сырокопченой колбасы, которую штурман экипажа умудрился утянуть из груза, не повредив упаковки.
Вскоре полетели дальше, на мыс Челюскина. Внизу потянулись пестрые от черных озер равнины арктических тундр, по которой струйками жизни двигались стада диких северных оленей. Уже при подлете дверь в пилотскую кабину, которая была открыта всю дорогу, неожиданно захлопнулась. За дверью слышался оживленный диалог на повышенных тонах с вкраплением нецензурной лексики. Потом из кабины вышел бледный бортмеханик, подсел к нам на скамеечку и, натянуто улыбаясь, начал елейным голосом рассказывать об уникальном географическом положении аэропорта «Челюскин», полярной станции, погранзаставе, «удивительных людях» и прочей подозрительной хренотени… Когда самолет стал заходить на посадку, и слушать натужные шутки механика стало совсем невмоготу, окончательно избавившийся от болезни Саша психанул и спросил напрямую:
50 
