81 
Рэд перестал играть, глянул на Юльку и поцеловал ей ладонь. Это был жест рыцаря. Но в то же время – мужчины. Влюбленного. Любящего. И любимого.
Юлька потянулась к нему, и…
Нюта поняла, что больше не может смотреть, что холод, идущий от ледяных перил, сейчас доберется до самого сердца. И она превратится в прозрачную ледяную статую. Упадет вниз и разобьется на тысячу колючих осколков…
Она отцепила руки, повернулась и спрыгнула.
Жека выдернул ее из сугроба, тряс, словно мышь. И орал. А она не понимала слов, не понимала, почему сидит в сугробе, почему Жека наклоняется к ней, тормошит, глядит в лицо испуганными глазами. Сверху прилетела огромная снежинка и опустилась прямо на щеку. Она была холодной. И черной. Нюта протянула ладонь, и на нее тут же уселась еще одна.
Она очнулась, только когда Жека выволок ее на дорожку, и правая нога выстрелила острой режущей болью. Нюта охнула и пожаловалась:
– У меня нога болит… наверно, подвернула.
На самом деле ей было все равно – подвернула, сломала или вовсе ногу оторвало… Просто боль была такой сильной, что мешала подняться. Жека неловко пытался помочь, суетился и почти волоком дотащил ее до дома.
Глава 11
И веселая, и грустная
- Твои соленые слезы,
- Длинные пальцы,
- Кислые мины –
- Весь этот бред!
Музыка «Сплина» грохотала в комнате, заполняя душу, разгоняя воспоминания. Нюта сидела, закрыв глаза, и подпевала в полный голос:
– Я ненавижу, когда меня кто-то лечит…
Лечили ее вчера – отвезли в больницу, в пункт «Скорой помощи», где дежурная врачиха помяла распухшую лодыжку.
– Аккуратнее надо, барышня. Могли и сломать. Зима, гололед…
«Вечный холод, – добавила про себя Нюта. – Великое оледенение, синие сумерки, вечные льды…»
Ногу чем-то намазали, потом наложили тугую повязку и велели зря не беспокоить, не двигаться без нужды. На том они с мамой и отбыли, заказав такси.
Ну вот, она и сидит теперь дома. Бережет ногу. Зря не беспокоит. А вот душу уберечь оказалось труднее. В душе как раз и грохотали эти самые вечные льды.
- А ты катись, колесо,
- Катись отсюда –
- И все!
Чудесная группа «Сплин». Не песни, а заряд мировой тоски и вселенской скорби. Лучший саундтрек, когда рушится мир.
Потому что ее мир рухнул.
В тот миг, когда она увидела, какими глазами Олег смотрит на Юльку.
Мир рухнул.
Поползли вечные льды.
Тут сквозь грохот льдин пробился посторонний звук. Нюта поморщилась. Звук настырно царапал уши, мешал растворяться в музыке.
Это был звонок в дверь. Нюта неохотно отключила музыку, и в тишине раздался исключительно мерзкий визг дверной бензопилы. Такое ощущение, будто звонок нарочно скрежетал всеми своими ржавыми зубьями.
И кого там, интересно, принесло? Впрочем, неинтересно. Никто ей сейчас не нужен. Кроме группы «Сплин».
Звонок настырно взвыл.
А может, не открывать? Позвонят-позвонят – и уйдут.
Впрочем, глупо. Все знают, что она подвернула ногу и сидит дома. Жека, наверно, всем раструбил. А сегодня, между прочим, премьера.
– Хватит! – рявкнула Нюта, заслышав очередной скрежет зубовный. – Сейчас открою!
Прошаркала к двери и даже не стала заглядывать в глазок. Какая разница, кто? Ей теперь все равно.
На пороге обнаружилась целая делегация. Впереди Стю. Следом Славян, Бобр, Жека, Миха… От обилия переминающихся парней прихожая сразу стала маленькой.
Нюта оглядела всех с вялым интересом.
– Ты че, еще не одета? – Стю спрашивала с таким изумлением, будто ожидала увидеть ее в бриллиантах и вечернем платье.
Нюта пожала плечами:
– Одета. Я же не в ночной рубашке.
Понятное дело, подруга имела в виду совсем другое. Она хотела сказать – «не одета для парадного выхода». Она ведь не знала, что Нюта никуда выходить не собирается.
– Давай скорее, опоздаем!
– Не, не опоздаем. – Слова выговаривались с трудом, говорить не хотелось, но надо же было отвечать. Весь табун в коридоре уставился на нее. Даже Бобр умудрился округлить свои узкие щелочки. Потом друзья хором рявкнули:
– Почему?!
– Я не пойду, – равнодушно ответила Нюта и привалилась к стенке. Ей действительно не хотелось никуда идти. Ей хотелось одного – покоя. Снова врубить на всю катушку «Сплин» и утонуть в тягучем голосе, похожем на черную расплавленную смолу.
– Ты че, с дуба рухнула? – деликатно вопросил Бобр. – Сегодня же премьера!
– Вовка, я не пойду! – повторила она. – У меня нога болит. Еще спина болит, голова болит…
81 
