– Конечно, только лучше давай сорвем с дерева.
Она приподнялась на цыпочки и дотянулась до самого красивого яблока. Но оно держалось крепко и не желало уступать без борьбы.
Мишель изо всех сил крутила черенок, как вдруг за спиной раздался голос:
– За разорение чужих садов полагается наказание.
Она вздрогнула от неожиданности, выпустила ветку и обернулась. Ксавье наблюдал за ними с веселой улыбкой, так не соответствовавшей строгому тону.
– Ксавье! Ты напугал меня. – Мишель улыбнулась в ответ. – Я не ждала тебя так скоро.
– До города всего около пятнадцати километров, – проинформировал он и подошел ближе. Потом повернулся к Сержу, который смотрел на него во все глаза. – Так-так-так, молодой человек, это ты таскаешь мои яблоки?
– Нет, тетя Мишель, – тут же ответил мальчик с хитроватой смешинкой в глазах.
Мишель притворно насупилась.
– Ну спасибо тебе, дорогой мой!
– Не пытайся отпираться, ты поймана с поличным и опознана всеми свидетелями. – Ксавье ухватил выпущенную ею ветку и сильно тряхнул. Оставшиеся после дождя капли окатили их с ног до головы. Серж взвизгнул от неожиданности и удовольствия и расхохотался. – Я же говорил, что преступники будут наказаны. – Он передал мальчику яблоко и спросил: – Хочешь, достану еще?
– Нет, хватит, – покачала головой Мишель. – Я разделю его пополам.
– Я сам, – упрямо заявил Серж и побежал вперед.
– Сама независимость, – прокомментировала Мишель, глядя ему вслед.
– Да уж… От кого это он, интересно, набрался? – насмешливо протянул Ксавье и так посмотрел на нее, что она ощутила очередной приступ учащенного сердцебиения. Потом заторопился за мальчиком. – Дай-ка я разломлю.
Мишель с улыбкой наблюдала за последовавшей игрой в салочки. Снова и снова Ксавье почти догонял мальчика, делал вид, что споткнулся, и давал ему ускользнуть. Весь сад звенел от счастливого детского смеха.
Она села на резную деревянную скамью и залюбовалась чудесной картиной. Вот если бы это было правдой, мечтательно думала Мишель. Сержу так хорошо с ним!…
Вскоре Ксавье присоединился к ней. Она заставила себя прогнать прочь глупые фантазии и наигранно деловито спросила:
– Как полагаешь, твои родители догадываются, о чем мы собираемся рассказать им?
Он покачал головой.
– Не думаю.
Она недоверчиво взглянула на него, и Ксавье пояснил:
– Мой отец не поверит, пока не увидит тебя своими глазами.
Мишель запаниковала.
– Надеюсь, твои родители сочтут мой наряд подходящим для такого случая, – забормотала она, в душе удивляясь, как может сейчас думать о подобных пустяках. – Я привезла только два приличных платья…
– Ты можешь даже не переодеваться. Прекрасно выглядишь, – заметил Ксавье, окидывая взглядом ее короткую майку и пеструю юбку.
Мишель немедленно отреагировала на его взгляд – вспомнила, как он ласкал ее прошлой ночью, как все ее тело отзывалось пылко и страстно. И снова ощутила приступ вожделения.
– Думаю, ты прав. Это всего лишь детский праздник. – Она поспешно отвернулась и попыталась прогнать как воспоминания, так и желание. – Просто я впервые увижу моих будущих родственников, поэтому, естественно, решила, что должна выглядеть наилучшим образом. Для достоверности…
Мишель посмотрела, как Серж играет между деревьев, собирая упавшие яблоки и складывая их пирамидой.
– О достоверности можешь не волноваться, – уверенно произнес Ксавье. – Особенно если наденешь вот это. – Он вытащил из кармана коробочку и открыл крышку.
На черном бархате лежало восхитительное кольцо с бриллиантом, засверкавшим, когда на него упал солнечный луч.
Мишель была настолько потрясена, что даже не знала, что сказать.
– Нравится? – мягко спросил он.
– Просто чудо, – сказала она, глядя, как Ксавье достает кольцо из футляра.
– Ты окажешь мне честь надеть его? – спросил он с волнующей хрипотцой, заставившей Мишель затрепетать. Потом взял ее руку и медленно, но решительно надел ей на палец сверкающую драгоценность. – Вот так. – Она попыталась отнять руку, но Ксавье не позволил. – Немного велико, так что тебе надо будет отдать его уменьшить. Но на сегодняшний день сойдет и так.
– Если я уменьшу, его нельзя будет вернуть, – пробормотала Мишель, отчаянно стараясь сохранить остатки спокойствия и здравомыслия.
Но внутри нее бушевали самые разные эмоции, а сердце билось все быстрее и быстрее. Потому что больше всего на свете ей хотелось, чтобы это было правдой. Потому что она желала Ксавье до безумия, до боли…