56 
– И что, граф с легкостью дал бы тебе в аренду эту землю?
– А в чем вопрос-то? Я ведь ветеран, мне уж пяток лет как положен на графских землях надел, да еще и освобождение от пошлины в течение пяти лет.
– Так, стоп. Ладно. А Агнесса тут при чем?
– Так она мне еще там, на постоялом дворе, глянулась, ну и я ей. Война да кровь уже опостылели, да уйти было некуда, а тут – Агнесса.
– И ты воспылал любовью…
– Любовь – она с первенцем сама придет, а вот то, что вы за ней приданое даете, это совсем другое дело.
– Но там, на постоялом дворе, я ничего не говорил про приданое.
– Ну так и я уволился только сегодня, когда по городу слух пошел, что вы по пьянке хвалились за ваших девок приданое дать. А так-то оно конечно. Там-то я думал просто за вдовушкой приударить, ну и поразвлечь ее, а когда про приданое-то узнал, то и решил, что шансов у меня побольше, чем у других, будет.
– А она хоть знает, что это из-за приданого, а не от великой любви?
– Агнесса – она, конечно, крестьянка, да вот только не дура. Понимает, конечно, да только хочется ей за крепким мужиком сидеть, чтобы и себя, и ее оборонить мог.
– Слушай, да ведь что такое пять золотых для тебя? Ты ведь небось и побольше трофеями брал. Да вот хоть твое оружие – оно куда дороже пяти золотых.
– Не воин вы, господин Андрэ. Как же, и по полсотне золотых за один раз у меня бывало, да только молод был, все по кабакам и спускал, на вино да на девок. А воин, что начинает в кубышку складывать, – считай, уже покойник. Вон сэр Ричард – начал копить деньги, чтобы Кроусмарш выкупить да поднять его, сделать своей вотчиной. И где он? Убит человеком, который и драться-то не умеет. А про оружие – это вы зря. Воин никогда не продаст своего оружия, оно ведь мне не раз жизнь спасало, кольчуга вся в починенных прорехах – она же как мамка обнимает, а клинки как сынки к ногам льнут, лук как ловчий сокол за спиной жмется.
– Да ты прямо поэт.
– Я – воин. Но готов стать крестьянином.
– Ну для начала Агнесса должна тебя выбрать.
– Так уже, господин Андрэ. Только спросить вашей воли желает.
– А чего спрашивать-то. Я ее не держу, может за мной увязаться, а может сама обустраиваться с тобой. Я и так, и так не возражаю.
Подытожив разговор, Андрей направился к Эндрю, который уже ждал его с переметной сумой на плече, и, судя по впившимся в его плечо лямкам, вес у этой сумы был немалый. Молча переглянувшись, они направились к выходу.
Улица встретила их ясной погодой, солнце по-весеннему тепло пригревало, как любил говорить Андрей – оно было ласковым, как женщина. В лицо ударил свежий воздух, и он не смог удержаться, чтобы не вдохнуть полной грудью: после несколько душноватой гостиницы здесь был прямо-таки рай. Андрей буквально почувствовал, как по жилам потекла энергия, будто и не было тяжкого похмелья.
– Хорошо-то как.
– Для тебя уже не воняет в наших городах? – не удержался от шпильки купец.
– Кажется, привык, да и смотря с чем сравнивать. В такую погоду в помещении душно, не находишь?
– Кто бы спорил. Слушай, как тебе это удается? Еще час назад ты умирал с похмелья, а теперь даже лицо не опухшее.
– Сам не знаю, – слукавил Андрей, подозревая, что в дело включилась его обновленная иммунная система, яростно отстаивая интересы организма против покушений на него извне. – Лучше скажи, что вызнал.
– Это Джеф, ветеран графской дружины, всю жизнь прослужил у него. В этой таверне появился впервые. Вроде как собирается свататься к Агнессе. Даниэль сказал, что вчера в подпитии ты обещал за нашими девками приданое, а многие это слышали, вот с утра в трактир и подвалило народу. Видал, сколько мужичков: и горожане, и крестьяне, что на рынок приехали. Кстати, к Агнессе он подкатывал еще на постоялом дворе.
– Знаю. – И Андрей рассказал то, что ему поведал Джеф.
Внимательно выслушав рассказ, Эндрю только пожал плечами:
– Ну все сходится.
– Конечно, сходится. Граф подослал мне своего человека, чтобы не терять меня из виду.
– Ты думаешь, Джеф соглядатай? – искренне удивился его высказыванию Эндрю.
– Разумеется. – Встретив недоуменный взгляд друга, Андрей решил объяснить: – Понимаешь, я раньше, в том мире, работал в, скажем так, страже. Поэтому когда все слишком гладко и правильно, а так не должно быть никогда, предпочитаю считать, что меня обманывают, а здесь все так гладко – не подкопаешься. Ну смотри, и с Агнессой он пытался закрутить еще на постоялом дворе, да времени недостало, и в отставку он уходит, планируя расположиться в тихом уголке, – как раз то, что мне и нужно. Слишком много совпадений.
56 
