Особенно,... 
33 
– Ночью меня беспокоил странный металлический звук. Думаю, это с крыши… Срочно проверьте, если надобно, наймите кровельщиков.
Дмитрий Сергеевич поспешил исполнить приказание графа.
– Я займусь этим вопросом тотчас же.
Его сиятельство удовлетворённо хмыкнул.
– Вот и займитесь… – напутствовал он управляющего.
Дмитрий приказал двум крепким мужикам через слуховые оконца[25] забраться на крышу, счистить снег и посмотреть, нет ли повреждений кровли.
Крепостные усердно очистили крышу и никаких повреждений кровли не нашли, о чём управляющий поспешил доложить графу. Тот недоумевал.
– Ничего не понимаю… А что же это за звук?..
– Простите меня, ваше сиятельство, а на что он похож?
Граф передёрнул плечами.
– Не знаю… Скорее на металлический скрежет… Странно всё это…
– Возможно, он раздаётся из подвала? – робко предположил Дмитрий.
– Из подвала?.. Нет, вряд ли… Моя спальня – на втором этаже. Такое впечатление, что этот скрежет раздавался отовсюду.
– Простите меня… – снова начал Дмитрий.
Граф раздражённо впился в него взглядом.
– Я знаю, что вы хотите сказать: нервы, мол, у меня расшалились… Нет, это не нервы! – взвизгнул граф. – Я слышал странный звук собственными ушами!
– Но… может быть, всё-таки послать за доктором?..
– Ладно… пошлите, – сдался граф.
* * *
Виктор Назарович тщательным образом осмотрел графа и отметил ухудшение его самочувствия. Он выписал пациенту, пребывавшему в крайнем раздражении, новую успокоительную микстуру, которую можно было заказать только в городе, в аптеке немца Брохеля.
Перед графом стоял выбор: отправить в Ярославль дворецкого, который был хоть как-то обучен грамоте, или управляющего, как человека образованного и, несомненно, сведущего в подобных делах.
Его сиятельство подумал и решил, что в Ярославль следующим утром отправится Берсеньев. За день он вполне успеет обернуться туда и обратно.
День клонился к вечеру, обследование крыши и подвала не дало никаких результатов. Мужики, которые излазили ещё раз весь чердак, а потом и подвал буквально на четвереньках, не нашли ничего подозрительного.
Перед отъездом из усадьбы Шаховского доктор не удержался и заглянул к управляющему во флигель.
– Ах, любезный Дмитрий Сергеевич, я смотрю – вы навели-таки здесь порядок! – воскликнул поражённый Самойлов.
– Да, как видите… Шкафы разобрал, да велел сжечь старые ненужные бумаги. Они уж истлели местами. Теперь у меня – чистота и порядок.
Доктор без приглашения, не снимая тёплого пальто, присел на стул.
– Ну, что я говорил вам, батенька?! Помните? – начал он, довольный собой.
– Это вы о чём? О здоровье графа? – уточнил Дмитрий.
– Да нет же! О том, что усадьба эта странная…
– А-а-а… Об этом… Да мало ли что графу послышалось. Человек он пожилой, нервами страдает, – отмахнулся управляющий.
– Напрасно вы не воспринимаете происходящее всерьёз.
– А что может случиться? – искренне удивился Дмитрий.
– Граф, конечно, склонен к мистификации. Это у Шаховских в крови. Но он не производит впечатления человека ненормального. Поверьте мне, это я вам как врач говорю.
– И что же мне делать?.. Я приказал проверить крышу, чердак, подвал! Ничего подозрительного! Объяснение только одно: графу мерещится некий металлический звук.
Самойлов ухмыльнулся.
– А вы, Дмитрий Сергеевич, не верите в приведений? Или духов?
– Нет. Я человек трезвомыслящий, прогрессивных взглядов.
Самойлов рассмеялся.
– А призракам всё равно, каких вы взглядов, – саркастически заметил Самойлов и откланялся, чем весьма озадачил управляющего.
* * *
Николай Яковлевич неохотно лёг в постель. Он опасался, что посреди ночи его опять разбудят странные звуки. Новое лекарство, прописанное доктором, привезут из города завтра к вечеру, стало быть, только следующей ночью он сможет спать спокойно. А вот предстоящую ночь ему вовсе не хотелось провести в страхе и волнении, вредном для здоровья.
И потому граф велел лакею Прохору прийти в спальню и расположиться на диванчике около двери. Лакей послушно улёгся, прикрылся тёплым армяком и…захрапел.
Граф только подивился на крепкие нервы лакея.
– Да, недаром есть выражение: мужикам всё хрен по деревне. Где лёг, там и уснул. Ну ладно, начнётся скрежет, разбужу Прохора.
Николай Яковлевич принял прежнюю микстуру, хоть какое-то успокоительное средство, и попытался уснуть. Мысли его путались, разум окутал туман… Сон навалился быстро и тяжело…
33 
