Особенно,... 
30 
Девушка вскинула на князя глаза и улыбнулась:
— Я хочу, чтобы у нас было ночное венчание. Я вся в белом, вы — при орденах и наградах. Чтобы вся церковь была усыпана цветами. Надеюсь, у вас здесь есть оранжерея?
— Есть, моя нимфа! — прошептал князь.
— По старинному поверью алтарь должен быть украшен белыми цветами. А чтобы чувства брачной ночи были острее, жених должен сам начистить ножи и вилки из столового серебра. Вы ведь хотите острых ощущений, князь? — Лиза высокомерно взглянула на князя и вдруг, обворожительно улыбнувшись, игриво потрепала его по дряблой щеке.
Князь схватил ее руку и припал страстным поцелуем:
— Все как скажешь, чаровница! И алтарь сам украшу, и серебро собственными руками вычищу! Только бы ты меня щедростями одарила!..
— Это потом, под покровом ночи…
И Лиза опустила очи долу и вправду залилась как маков цвет от таких слов. Господи, только б он поверил! Может, днем, если он оставит ее в покое, или к вечеру, как стемнеет, Лизе удастся сбежать? Иначе… Нет! — одернула себя Лиза. Никаких иначе! В крайнем случае где-то рядом есть пруд, в нем наверняка найдется полынья!..
Князь понял все по-своему. Он обхватил девушку, наклонил ее головку и припал к нежной шейке медленным поцелуем. Ну точно — упырь, того и гляди, всю жизнь высосет!
— Не стоит ли вам поторопиться с хлопотами, мой друг? — собрав в кулак всю волю, проворковала Лиза. — Надеюсь, вы приготовили свадебное платье, вы ведь такой предусмотрительный?
— Конечно, моя красавица! Из самого Парижу есть у меня платье — уж который месяц лежит, тебя дожидается. Белое, кисейное, юбка на большом панье, декольте — каре, лиф фестончиками расшит, на рукавах воланы. И кругом по всей кисее бриллиантики вкраплены.
Лиза вдруг ахнула:
— Ах, мой Бог! Вы же прекрасно знаете, князь, что жениху нельзя видеть платье невесты.
Князь ошарашенно почесал за ухом:
— И вправду нельзя… Но как же мне его не видеть, бутончик мой, коли я его сам покупал?
— Ах, у вас же страсть угаснет! — закатила глазки Лиза.
— Не угаснет! — попытался заверить Голобородко.
— Угаснет, угаснет! — капризно захныкала Лиза. — Впрочем, я знаю, что делать! Пришлите платье в мою комнату, но так, чтобы его никто больше не видел. Прикажите слугам вообще уйти к себе и не высовываться.
— Да я их всех взашей выгоню, моя прелестница!
— А ко мне пришлите ту служанку, что ухаживала за мной ночью. Она мне проговорилась, что отличная портниха. Надо же подогнать платье! Но чтобы, кроме портнихи, ни одна живая душа его не видела! Поняли, князь? И сами ко мне не заходите. А перед венчанием пришлите за мной шафера. Пусть он меня к алтарю отведет!
— Как скажешь, мой бутончик! — Князь в восторге снова чмокнул свою прелестницу и поспешил из столовой.
Лиза тоже поднялась. Но тут же упала обратно на стул — от волнения не держали ноги. Играть роль в жизни оказалось куда сложнее, чем на сцене. Но ведь не зря сам великий русский актер Дмитревский говорил, что у нее талант.
«Мы, сценические, сильные! — почему-то зло подумала Лиза. — Я всегда выживала. Выживу и теперь!»
На секунду ей вспомнились объятия Александра. Еще вчера вечером она считала, что укрыта в них от жизненных испытаний. И вот опять — не ужас, чистый кошмар! Даже если ей удастся убежать от князя на этот раз, в театре она встретит его снова. Куда убежишь от начальства-то?! Впрочем, вот когда встретит вновь, тогда и станет об этом думать. А пока все мысли о другом.
Лиза медленно поднялась и вышла в коридор. Удивительно, но тот оказался уже пуст. То ли князь действительно успел выгнать всех взашей, то ли слуги кинулись исполнять его распоряжения, касающиеся предстоящей свадьбы. Девушка побрела по извилистому коридору, куда глаза глядят. Попыталась открыть одну дверь — заперто, вторую — тоже. Да что же это за странное имение, где заперты все обитатели? Неужто и правда князь держит здесь свой тайный гарем? Лиза поежилась. Она и не заметила, как забрела в дальнюю часть дома, где почему-то совсем не топили. Девушка толкнула какую-то дверь, увидела лестницу вниз, вспомнила слова князя о том, что Баранова в холодной. Конечно, Катерина — мерзавка, виновница всех ее бед, но, раз князь, наказал ее, может, с ней можно хоть как-то договориться о взаимной помощи?
Лиза спустилась до последней ступеньки, и у нее застучали зубы: тут было невыносимо холодно. В дальней стене виднелась дверь — крепкая и на запорах. За дверью кто-то уже не кричал и не плакал, а только жалобно скулил. Перекрестившись, Лиза подошла ближе. В двери нашлось окошечко, через которое узнику подавали еду и питье. Лиза взглянула и отпрянула: голая, окровавленная Катерина валялась на земляном полу, покрытом коркой замерзшей воды. Силы Небесные! Князь оказался не просто мерзавец, но изверг какой-то, а может, и умалишенный. Конечно, Катерина тоже не сахар, но она честно служила князю: заманила Лизу в ловушку, наверное, не одно такое дельце обделала по приказу Голобородко. И как он отблагодарил? Отхлестал плетьми и бросил в холодную?!
30 
