13 
В номер постучали.
— Voire petit dejeuner, madame![1] — Вчерашний портье вкатывал в номер накрытую салфеткой тележку.
Завтрак — это хорошо! Она вдруг почувствовала зверский аппетит. Но сперва…
— Dites me, s'il vous plaot, dans votre hotel il у a des visiteurs rasses?[2] — спросила Кира, сверившись с купленным вчера в московском аэропорту русско-французским разговорником.
— Oui, la madame. A la rez-de-chaussee se repose une belle famille, qui parte en russe. Mais le numero lux dans l'aile voisine emprunte veritable russe princess[3].
Почтительно поклонившись и помедлив ровно столько, сколько позволяли приличия (служащий дожидался своих чаевых, но Кира, углубившись в разговорник, не поняла его выжидательно молчания), портье ушел. Когда же до девушки дошел смысл оброненной им фразы, она рассмеялась и отбросила разговорник на кровать.
Русская княгиня! Да еще настоящая! Наверняка какая-нибудь новорусская жена, купившая себе титул в конторе типа «Рога и копыта»! Она читала, что услуги подобного рода предлагаются сейчас в Москве на каждом углу. Любой Иван-родства-не-по-мнящий может стать графом, маркизом или — бери выше — внебрачным отпрыском королевы Марии Антуанетты!
Не-е-ет, милые мои, времена, когда между Ниццей и столицей Российской империи существовало прямое железнодорожное сообщение, остались там, на руинах прошлого века, то в то время поездка в Канны или Ниццу для россиян означала практически то же самое, что и отдых в Крыму и на курортах Кавказских минеральных вод. В Ницце проводили время Гоголь, Бунин, Чехов, Герцен, Шаляпин, Немирович-Данченко, Дягилев, Нежинский, Анна Павлова…
— Вот тогда-то, сто лет назад, вам и надо было искать здесь «настоящих русских княгинь», — пропела Кира, окончательно развеселившись.
Она отбросила салфетку со столика на колесах. Так… круассаны, джем, фруктовый салат, бри и апельсиновый сок. Все правильно, настоящая французская гастрономия!
Круассан рассыпался во рту, джем был свежим, сок — свежевыжатым. Бледно-синяя от переизбытка крахмала сосиска и засохший салат из супермаркета на несколько дней остались там, далеко, где-то на краю земли, в чужой и скучной жизни…
С завтраком она покончила за десять минут. А потом, распевая во все горло «Марсельезу»:
Отречемся от старого ми-ира,
Отряхнем его прах с наших ног!
Кира и понятия не имела, что знает и помнит слова! — она быстро переоделась в купальник и отправилась на пляж.
Солнце только начало припекать и будто специально задалось целью ослепить Киру. Многочисленные бассейны и фонтаны — боже, сколько их! — хрустально звенели водопадом струй, рассыпая вокруг себя тысячи бликов. Стеклянная крыша знаменитого парка Бабочек, грандиозным экзотическим цветком распустившего гигантский прозрачный купол у самого входа на набережную, сверкала, будто огромный драгоценный камень.
Служащий пляжа подал ей полотенце с галантностью, которую можно было ожидать разве что от принцев крови. Пляж был почти пустынным — слишком рано. Кира сбросила купальный халат и, осторожно ступая босыми ногами по умытой прибрежной гальке, приблизилась к атласной кромке моря, о котором столько думала и столько мечтала!
Вода приняла ее в свои объятия, любовно качнула, обласкала нежной щекоткой по-утреннему прохладных струй. Море было бескрайним, невозможно красивым. Кира прищурилась на белоснежный лоскуток чьей-то яхты, покачивающейся на синей подушке моря в самом центре этой хрестоматийной картинки рая, отвернулась, набрала в грудь воздуху и поплыла.
Пловчихой она была прекрасной и знала это про себя. Движения ее были четкими, рассчитанными на равномерный вдох-выдох, вода обтекала сильное тело, вспарывающее синюю гладь ритмичными взмахами рук.
Служащий на пляже забеспокоился: не слишком ли далеко решила заплыть эта русская мадемуазель? Но, увидев, что Кира, отдалившись от берега метров на триста, спокойно перевернулась на спину и полностью отдалась ласке легких набегающих волн, успокоился и продолжил вполголоса ругаться с продавцом мороженого.
Игривая вода пробиралась под купальник, закрадывалась в каждую складочку тела… Кира почувствовала томление — смутное, неясное, расплывчатое, как бывает во сне, когда чувствуешь, что тело твое готово выгнуться навстречу чужой, космической ласке.
«Как хорошо… — думала Кира. — И немножко странно, что в голову приходит только это: как хорошо… Наверное, людям, которые могут себе позволить проводить на Лазурном побережье по полгода, все здесь уже давно не кажется таким волшебным. Бедные, бедные! Как я вам сочувствую…
1
Ваш завтрак, мадам! (фр)
2
Скажите, пожалуйста, в вашей гостинице есть русские постояльцы? (фр.)
3
Да, мадам. На первом этаже отдыхает прекрасная семья, которая говорит по-русски. А номер люкс в соседнем крыле занимает настоящая русская княгиня (фр.).
13 
