29 
За столик Кира шла, не глядя по сторонам, но ощущала кожей устремленные на нее восхищенные глаза. «Это самый-самый, по настоящему счастливый день в моей жизни!» — подумала она.
И вдруг… Рука Артура, поддерживающая ее, дрогнула и ослабла. Кира почувствовала, что происходит нечто необычное. Кавалер резко оттолкнул Киру, метнулся в сторону, отпрянул назад… попытался загородить ее собой… и, наконец, сделал отчаянную попытку самому спрятаться за Кирину спину — хотя вот это-то уж было совсем глупо!
У столика, расположенного неподалеку от оркестра, медленно поднялась высокая сухопарая фигура. В этой женщине, одетой в открытое не по возрасту белое газовое платье с целой выставкой драгоценностей на увядших шее и груди, Кира с ужасом узнала ту самую «русскую княгиню», что не шла у нее из головы вот уже столько времени!
И конечно… конечно… конечно, рядом с ней — с этой «старой паучихой», «Екатериной Великой», как говорила о ней Нелли, сидел ОН! Приглаженный, отутюженный… Ну надо же, внутренне застонала Кира, надо же такому случиться, чтобы изо всех кабаков и кафешантанов Ниццы эти двое выбрали именно этот ресторан и именно в это время!
Пока в голове у девушки проносились эти мысли, Андрей тоже поднялся с места и стоял, не сводя глаз с Киры. А шея и грудь дамы пошли багровыми пятнами, чересчур ярко накрашенный рот покривился на сторону и стал похожим на большую красную кляксу.
— Паскудник!!! — прошипела она, не обращая на Киру никакого внимания — она смотрела на Артура.
В этот момент музыка стихла, и ругательство прозвучало особенно отчетливо, на весь зал. — Щенок! Ты!!! Кусаешь руку, которая тебя кормит!
Артур, моментально потерявший всю самоуверенность, выглядел растерянно и жалко. Глаза потускнели и забегали, светлые волосы прилипли к вспотевшему лбу.
— Дорогая… — лепетал он, — дорогая… Дорогая… Дорогая…
Больше ему на ум ничего не приходило.
— Стоило мне сказать, что я проведу вечер с сыном, который завтра улетает, и ты сразу же кидаешься в объятия первой попавшейся шлюшки! — визжала дама, тыча в онемевшую Киру дрожащим пальцем. — Ты! Которого я спасла! Одела, обула и накормила! Ты!!! Который клялся мне в любви! Ты!!!
— Дорогая… дорогая…
— Променять меня — меня!!! И на кого? На эту… эту… Проститутку!
Не спуская с бледного Артура уничтожающего взгляда, старая ведьма пошарила перед собой руками, наткнулась на вазу с цветами… Кира не успела опомниться, как вода выплеснулась ей в лицо, следом в девушку полетели цветы… А старуха продолжала шарить перед собой, ища, чем бы еще запустить в разлучницу..
— Мама! Прекрати! — Андрей резко развернул мать к себе и крепко схватил ее за руки,
В зале загудели возмущенные голоса. К ним уже спешил метрдотель.
— Пусти меня! Пусти! — рыдала старая дама. — Ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь! Я должна доказать ему…
— Дорогая… дорогая… дорогая… — бормотал Артур.
Закрыв лицо руками, Кира бросилась вон.
Она бежала по подсвеченной разноцветными фонарями набережной, спасаясь от чего-то страшного, жестокого, сводящего с ума… Отдыхающие провожали недоуменными взглядами девушку в сказочном платье, лицо которой было искажено невыразимой болью.
Внезапно набережная кончилась, запахло свежестью моря. Кира обессилела, коленки подломились, девушка осела на песок. И заплакала — тихо, отчаянно, как потерявшийся ребенок, который видит вокруг одни только чужие, чужие, чужие лица!
Она не слышала, как Андрей подошел к ней, не слышала, как сел рядом, прямо на песок. Но она почувствовала руку на своем плече — такую большую, теплую, такую родную… Всхлипывая все еще совершенно по-детски, она, не оборачиваясь, прижалась мокрой щекой к этой руке, стала перебирать его пальцы, покрывать их поцелуями.
— Кира, Кира… что с вами? Позвольте, я помогу…
— Прости меня…
— О чем вы?
— Пожалуйста, прости меня…
Приподнялась рывком — песчинки с тихим шорохом скатывались по смятому шелку платья — обхватила его обеими руками. Услышала стук его сердца, прерывистое дыхание. Почувствовала, как сильные руки заходили по ее спине, закрыла глаза, пытаясь унять головокружение, — он целовал ее, крепко, властно, но в то же время бережно… Целовал так, как будто имел на это право.
Он имел на это право!
— Иди ко мне…
— Я люблю тебя…
— Иди же!
— Милый… я люблю тебя… я не хочу, чтобы мы расстались… расстались прямо здесь…
29 
