Последние отзывы

  153  

Он сел в машину и какое-то время просто сидел за рулем. Потом опустил стекло с пассажирской стороны и наклонился к окну.

— Когда я вернусь домой, тебя здесь уже не будет, — сказал он.

Я подумала, что он едет в больницу, но я не собиралась являться туда в таком виде. Одно дело компрометировать Николаса в его собственном дворе и совсем другое — ставить его в неловкое положение перед начальством. Я знала, что этого он мне никогда не простит. Тем более что вчера я и в самом деле выглядела ужасно. Я семнадцать часов подряд вела машину, два дня не мылась, после чего мне пришлось переночевать на собственной лужайке. Я решила проникнуть в дом, выкупаться, переодеться и только после этого поехать в Масс-Дженерал. Я хотела пообщаться с Максом без Николаса и была уверена, что мне без труда удастся разыскать ясли.

После того как Николас уехал, я забралась в машину и выудила из сумочки ключи. Я была уверена, что Николас о них забыл. Отперев входную дверь, я впервые за три месяца переступила порог своего дома.

В доме пахло Николасом и Максом. Моих запахов тут не было вовсе. Сам дом представлял собой один сплошной хаос. Я и подумать не могла, что Николас, всегда во всем любивший порядок, может так жить. А как насчет антисанитарии? Немытая посуда громоздилась на всех поверхностях «почти белой» кухни, а сверкающая плитка пола была затоптана грязной обувью и заляпана желе. В углу торчал засохший комнатный цветок, а в раковине покрывалось плесенью пол-арбуза. Пол прихожей был усеян носками и семейными трусами, гостиная посерела от пыли. Игрушки Макса, большинство которых я видела впервые, были покрыты крошечными липкими отпечатками пальцев.

Моим первым желанием было устроить уборку. Но если бы я это сделала, Николас сразу бы понял, что я побывала внутри. А мне не хотелось злить его еще больше. Поэтому я поднялась в спальню и вытащила из шкафа брюки цвета хаки и зеленый хлопчатобумажный свитер. Я приняла душ и бросила грязные вещи в корзину для белья.

Мне почудился какой-то звук, и я выскочила из ванной. Заглянув в детскую, чтобы насладиться запахом Макса — грязные подгузники, детская присыпка и нежная младенческая кожа, я выбежала из дома через заднюю дверь. Возле дома никого не оказалось, но я решила не возвращаться, а отправиться на поиски с мокрыми волосами.

Приехав в Масс-Дженерал, я зашла в приемное отделение и поинтересовалась, где находятся ясли для детей сотрудников. Я ахнула, услышав, что на территории больницы такого заведения нет.

— Бог ты мой! Николас возит нашего сына в детский комбинат, — сообщила я дежурной в справочном бюро.

Я громко расхохоталась при мысли о том, что если бы, еще до рождения ребенка, Николас согласился на ясли, все было бы совершенно иначе. Я не сидела бы целыми днями дома, я начала бы учиться, возможно, я снова стала бы рисовать. Одним словом, я что-то делала бы для себя. Возможно, у меня вообще не появилось бы желание сбежать.

Я не собиралась рыться в телефонной книге в поисках бостонских детских садов. Я просто вернулась домой, смирившись с тем, что один день пошел насмарку. Когда Николас вернулся, он снова велел мне убираться с его лужайки. Но поздно вечером он вышел на крыльцо, и к этому времени вся его злость улетучилась. А если он и сердился еще на меня, то не так сильно, как прежде. Он спустился по ступенькам и сидел так близко, что я могла к нему прикоснуться. На нем был халат, которого я раньше не видела. Я смотрела на него и представляла себе, что все совершенно иначе, что все это происходит несколько лет назад, а сейчас мы жуем бублики с плавлеными сырками и читаем раздел недвижимости в «Сандей Глоуб». Вдруг что-то промелькнуло в его сумрачных глазах. Мне показалось, что он меня понимает, хотя полной уверенности у меня не было.

Вот почему сегодня я бодра и полна надежд. И я готова последовать за Николасом на край света. Сегодня он опаздывает — уже восьмой час, а я сижу в машине. Я съехала с подъездной дорожки и припарковалась немного поодаль, потому что хочу, чтобы он подумал, что я исчезла. Когда он появится, я за ним прослежу. Я буду ехать, как в кино, стараясь, чтобы нас разделяло не меньше двух машин.

Он выходит из дома, держа Макса под мышкой, как посылку «Федерал экспресс». Я опускаю стекло и вглядываюсь в мужа и сына в расчете на то, что Николас сделает что-то такое, что пригодится мне в поисках. Затаив дыхание, я наблюдаю за тем, как он запирает дверь, идет к машине и усаживает Макса на детское сиденье. Это новое сиденье, позволяющее Максу смотреть вперед, вместо маленькой люльки, повернутой назад. Поперек сиденьица натянут шнур, на котором закреплен целый цирк пластмассовых зверей с колокольчиками. Николас застегивает ремень сиденья, а Макс хохочет и хватает желтый резиновый шар, болтающийся на хоботе слона.

  153