117 
— Есть и такой, — сказал Сергей.
А через тридцать минут, щедро расплатившись долларами с водителем, Сергей покинул красный «Опель» и заспешил к таксофону. Номер Варвары Белкиной он помнил, как свое собственное имя, хотя и звонил ей не так часто.
«Может, спит еще, а может, ее нет дома?»
Он снял трубку и, не опуская спортивную сумку на землю, прижимая ее локтем к боку, быстро набрал номер. Дорогин чувствовал, что у него пошла полоса мелких неудач. Трубку никто не снимал, слышались лишь длинные, однообразные гудки.
«Что такое? Хотя я и не предупреждал, ни о чем не договаривался.»
Вдруг на десятом или двенадцатом гудке, когда Сергей решал, что делать дальше, послышался заспанный, страшно недовольный, но знакомый и родной голос:
— Алло, слушаю! Говорите!
— Доброе утро, Варвара!
В трубке послышалось учащенное дыхание. Дорогин догадался, Белкина пытается сообразить, что же, собственно, произошло.
— Сергей, ты, что ли? — голосом человека, уже пришедшего в себя и проснувшегося, резко и даже чуть грубовато бросила в трубку Варвара.
— Я, ты не ошиблась. Надо встретиться.
— Когда? — спросила Варвара. Если у Дорогина неприятности, значит, у нее в руках может оказаться какой‑нибудь сенсационный материал. — Ты где, Сергей?
— В городе, кварталах в двух от тебя.
— Приходи.
— Ты одна? — спросил Сергей, причем спросил просто так.
— Ты же не в любовники ко мне набиваешься, одна, — уже с ухмылкой ответила Белкина.
— Тогда я минут через десять–двенадцать буду.
— Жду, как раз успею умыться.
— Кофе поставь, если у тебя есть.
— Конечно, есть.
Сергей взбежал по лестнице, но не успел прикоснуться пальцем к кнопке звонка, как дверь резко отворилась. Варвара была немного растрепанная, абсолютно ненакрашенная, но умытая. Она улыбалась довольно странной улыбкой.
— Проходи, — произнесла Белкина, отходя в сторону.
На ней была длинная мужская рубаха. Когда она отходила к стене, ее грудь качнулась, дрогнула. Варвара застегнула пуговицу.
— Проходи, я даже одеться толком не успела.
— Это неважно.
— Сейчас поставлю кофе.
Когда на журнальном столике в большой комнате стояла кофеварка и две чашки горячего ароматного кофе, Варвара уселась в кресло. Теперь, кроме рубашки, на ней были и джинсы.
— Что стряслось?
— Нужна твоя помощь. Думаю, обращаюсь по адресу.
— Сергей, ты же знаешь, если могу, то не вопрос.
— Думаю, сможешь, — Сергей потянул за ремень спортивную сумку.
Взвизгнула от резкого движения металлическая молния. Дорогин пошарил в недрах сумки. Его рука нащупала пистолет, прохладный и тяжелый, он сдвинул его в сторону, а затем на журнальном столе появился завернутый в лощеную бумагу металлический стержень.
— Понимаешь, Варвара, мне надо как можно скорее узнать, что это такое и с чем это едят.
Варвара взяла стержень и принялась вертеть его, рассматривая с разных сторон, как будто в этом что‑то понимала.
— Сергей, я не специалист. Если бы ты мне показал какую‑нибудь газетную статью, поверь, я бы почти со стопроцентным попаданием смогла бы тебе сказать, кто ее писал, откуда он черпал информацию. А в железяках я ни черта не понимаю. Я не металлург, не инженер, я, Сергей, гуманитарий.
— Варвара, пойми, — поворачивая в руках горячую чашку, произнес Дорогин, — мне это очень важно. Думаю, будет важно и тебе. У меня есть что тебе рассказать.
Варвара оживилась.
— Откуда она появилась?
— Вот это мне и хотелось бы узнать. Кстати, можно воспользоваться твоим телефоном?
— Пожалуйста, — Белкина подвинула трубку к Сергею. Он взял, быстро набрал номер дома Рыча–гова, затем зло отключил телефон.
— Что, никто не снимает?
— Никто не снимает, — сказал Сергей.
— Как быстро ты хочешь узнать, что это за железка?
— Лучше сегодня.
— Ну что ж, я занята, но не катастрофически плотно.
Варвара была абсолютно свободна, дел у нее на сегодня никаких не было, а слово «занята» вырвалось само собой. Она посмотрела на часы.
— Ты издалека приехал?
— Да.
— Судя по твоим грязным кроссовкам, наверное, очень издалека?
— Ты угадала.
— Не секрет?
— Варвара, давай потом, а? — Сергей поднял руку, оторвав ладонь от чашки. Положил ее на руку Белкиной, та даже вздрогнула, такой горячей была ладонь Муму.
— Ладно, у меня есть кое–какие знакомые.
117 
