40 
В чем же дело? Чего еще она хотела от доктора Хайли? Она вспомнила доктора Уэйнрайта, онколога из Нью-Йорка, который лечил Джона. Он разговаривал с ней, когда Джон умер, она видела боль у него на лице, слышала боль в его голосе. «Я хочу, чтобы вы знали, миссис Демайо, мы сделали все возможное, чтобы спасти его. Испробовали все способы. Но иногда это не в нашей власти».
Доктор Хайли выразил сожаление по поводу смерти Венджи, но, безусловно, не скорбел. Конечно же, он должен оставаться беспристрастным. Она слышала разговор Билли и Ричарда о том, что врач всегда должен быть беспристрастным. Иначе он вечно будет разрываться на части и, в конце концов, не сможет делать свое дело.
Ричард. Ее взгляд случайно упал на столик, за которым они вчера сидели. Он тогда сказал: «Нам хорошо вместе, мы оба это понимаем». Он прав, и она это знает. Может быть, именно поэтому ей рядом с ним неуютно, как будто в любой момент все может выйти из-под контроля. Возможно ли, чтобы такое случилось дважды в жизни? Когда с самого начала ты знаешь — вот оно, это он.
Когда они с Ричардом уходили от Молли после вчерашнего короткого ланча, та пригласила их на ужин в четверг вечером, то есть завтра.
— Будут Лиз и Джим Беркли, — сказала она. — Та самая Лиз, которая считает доктора Хайли богом. Вам обоим, возможно, будет интересно с ней поговорить.
Кэти осознала, с каким нетерпением ждет этого ужина.
Она снова заглянула в записи. Доктор Фухито. С ним что-то не так. Ей показалось, что он взвешивал каждое слово, когда рассказывал о консультации Венджи в понедельник вечером. Будто шаг за шагом пробирался по минному полю. Чего он боится? Даже если сделать скидку на понятное стремление доктора сохранить врачебную тайну, было ясно — он боялся выдать то, за что она смогла бы ухватиться. И он крайне настороженно отнесся к вопросу о том, не могла ли Венджи находиться в больнице в десять вечера, когда привезли Кэти.
А если она все же мельком видела Венджи? Предположим, Венджи выходила из кабинета доктоpa Фухито, шла через стоянку? Это объяснило бы то, что Кэти в безумном сне привиделось ее лицо.
Доктор Фухито сказал, что Венджи воспользовалась его личным выходом.
Никто не видел, как она уходила.
Что, если она не ушла? Что, если она осталась у доктора? Что, если он остался с ней или поехал за ней домой? Что, если он понял, что она на грани самоубийства и он каким-то образом несет за это ответственность…
Этого вполне достаточно для того, чтобы заставить его нервничать.
Подошел официант, чтобы принять заказ. Прежде чем отложить блокнот, Кэти сделала последнюю запись: «Выяснить все о докторе Фухито».
24
В среду вечером, прежде чем он пересек мост Джорджа Вашингтона и поехал по Гарлем-ривер и ФДР-драйв, Ричард понял, что следовало отменить свидание с Кловис. Он был слишком занят делом Венджи Льюис, интуиция подсказывала, что он пропустил нечто во время вскрытия. Он хотел на что-то обратить более пристальное внимание. Что же это было?
И он боялся за Кэти. Вчера вечером она казалась такой худой и ужасно бледной. Только после двух бокалов вина у нее на лице появился намек на румянец. Кэти больна. В этом все дело. Он врач, и ему следовало заметить это раньше.
Эта авария. Хорошо ли ее осмотрели? Вдруг пропустили более серьезные повреждения? Эта мысль преследовала Ричарда, когда он свернул с ФДР-драйв на 53-ю улицу и направился к дому Кловис в квартале оттуда.
У Кловис его ждал графин сухого мартини и блюдо слоеных пирожков с крабами, только что из духовки. Безупречной кожей, высоким стройным телом и скандинавской внешностью она напоминала молодую Ингрид Бергман. До недавнего времени он подумывал, не жить ли им вместе. Кловис умная, интересная, спокойная.
Но когда он с неподдельной нежностью поцеловал ее, то четко осознал, что никогда не будет беспокоиться о Кловис так, как сейчас беспокоится о Кэти Демайо.
Он понял, что Кловис к нему обращается.
— …и десяти минут не прошло, как я дома. Репетиция задержалась. Было много переделок. Так что я соорудила выпивку и закуску, чтобы ты мог расслабиться, пока я одеваюсь. Эй, ты меня слушаешь?
Ричард взял стакан и виновато улыбнулся:
— Прости. Меня не отпускают мысли об одном деле. Не возражаешь, если я позвоню кое-куда, пока ты собираешься?
— Конечно, — кивнула Кловис. — звони. — Она взяла свой стакан и вышла в коридор, ведущий в спальню и ванную.
Ричард достал из бумажника кредитную карту и набрал номер оператора. Он не мог допустить, чтобы одна женщина оплачивала его разговор с другой, и быстро назвал оператору номер счета. Когда его соединили, он прослушал дюжину гудков и повесил трубку. Кэти не было дома.
40 
