Последние отзывы

  25  

Чувствую, что все больше загоняю себя в угол, и умолкаю. Даже рука Джерарда на моих плечах вдруг как будто тяжелеет, отчего я вся напрягаюсь. Он, то ли угадывая мою неловкость, то ли без какого-либо умысла, таким же естественным и ничуть не обидным жестом убирает руку и какое-то время молчит, хмуря брови. Когда я уже уверяю себя в том, что мои предположения верны, он наконец поворачивается ко мне и произносит исполненным сочувствия голосом:

— Но ведь при всем при этом они прожили вместе столько лет, воспитали двоих дочерей. Есть у вас еще кто-нибудь? Братья или сестры?

— Нет.

— Все равно — только задумайся! — Джерард с сосредоточенным видом потирает переносицу.

Мои страхи медленно отступают. По-моему, он даже не думает проводить какие-либо параллели.

— Значит, все не просто так. Стало быть, их удерживают вместе не только привычка или, скажем, какие-то удобства.

— Конечно, все не просто так! — восклицаю я. — Более того, уверяю тебя, у них друг к другу сложные глубокие чувства. Но они отравлены массой гнусностей и неприглядностей. Существует ли от подобных вещей противоядие? Вот в чем вопрос.

Джерард кивает, делает утешительный жест рукой и о чем-то задумывается. Я молюсь, чтобы в эту светлую во всех смыслах голову пришла какая-нибудь блестящая мысль. Журналисты изобретательны, думаю я, глядя на его одухотворенное, напряженное от размышлений лицо. У них море знакомых, они с чем только не сталкиваются! Пожалуйста, господи!..

Ловлю себя на том, что жду от Джерарда каких-то чудес. Неудивительно. У него глаза точь-в-точь как у доброго Санты. В каком-то смысле я даже чувствую себя в его присутствии маленьким ребенком.

Он поворачивается ко мне и с уверенностью произносит:

— Один мой коллега месяца два назад написал статью о специальном центре, который оказывает профессиональную помощь семейным парам.

Киваю.

— Да-да. Моя сестра тоже высказала такую мысль: надо, мол, отправить их к специалистам. Я подумала об этом и решила, что не стоит возлагать слишком больших надежд на таких же, как все мы, людей.

— Напрасно, — с такой твердостью произносит Джерард, что мое маловерие тотчас уступает место горячим чаяниям. — Журналист, о котором я упомянул, настолько подробно изучил работу и методы этого центра, что, например, у меня не осталось сомнений. Эти ребята знают свое дело и оказывают нуждающимся настоящую помощь. Они не совсем такие, как мы. У них есть багаж профессиональных знаний и масса опыта.

— Этот твой коллега… что, и с пациентами беседовал? — спрашиваю я, боясь строить далеко идущие планы.

— Естественно, — спокойно отвечает Джерард. — И не с одной парой.

Меня охватывает желание вскочить со скамейки и попрыгать на одной ножке или сделать колесо на траве. Но я не позволяю себе чересчур увлекаться своей стократ усилившейся надеждой.

— А не может быть такого, что… в период лечения люди живут друг с другом тихо-мирно, а потом все возвращается на круги своя?

— Конечно, может, — невозмутимо, но вселяющим уверенность голосом отвечает Джерард. — Стопроцентных гарантий в подобных делах не дает никто. — Он на мгновение умолкает и смотрит мне прямо в глаза очень серьезным, но в то же время чуть-чуть улыбающимся взглядом. — Однако у тех людей, с которыми беседовал Мэтью — одни ездили в центр год назад, другие, по-моему, месяцев пять, — отношения как будто всерьез наладились.

— Правда? — Я порывисто хватаю его за руку и крепко сжимаю. — Значит, по-твоему, они могут помочь и маме с папой?

Он поднимает руку вместе с моими руками, нежно, и при этом как будто не придавая этому особого значения, чмокает меня в ямку между большим и указательным пальцем и пожимает плечами.

— А почему нет? Во всяком случае, имеет смысл попробовать. Ведь так?

Хочу ответить «да» или хотя бы кивнуть, но все слова застряли у меня в горле. Невинный поцелуй в руку настолько потряс меня, что захотелось плакать. Чтобы не выставить себя круглой дурой и правда не прослезиться, какое-то время молчу, даже не моргаю.

Джерард не требует ответа. И как будто в точности понимает, что со мной происходит. Ей-богу, в иные минуты мне кажется, что ему известно про меня все-все, видна каждая рана в моем сердце. А мы знакомы всего лишь два дня.

— Отправляйте их в этот центр немедленно, — произносит он, опуская руки.

Я смущенно разжимаю свои и убираю их в карманы кофты.

  25