36 
— Догадываюсь, — усмехнулся Ит. — Картошка?
— Она самая, — подтвердил искин. — Еще есть будешь?
— Попозже, наверное, — Ит подобрал с тарелки остатки соуса куском хлеба, залпом допил остывшую горькую бурду, которую искин упрямо называл кофе, хотя она и рядом с настоящим кофе никогда не стояла, и встал. — Спасибо тебе большое, добрая железяка. Пойду-ка я к остальным. Кстати, а где мы сейчас?..
— Да все там же, — отозвался искин.
— Как? — Ит опешил. — На Маданге?!
— Чего, испугался? Нет, не на ней. Из системы мы успели выйти до того, как она ушла в капсулу. Мы, скажем так, находимся в той же координатной точке.
— Но почему? У Ри расчет занимал сутки и…
— Иди к народу, там все расскажут, — упрямо ответил искин. — Расчет… иди, сам все увидишь.
* * *
Его ждали. Когда Ит вошел в зал, к нему первым, конечно же, бросился Скрипач, а затем подошли все остальные. Ит молча смотрел на них, не зная, с чего начать.
— Ну, привет, — наконец пробормотал он, пытаясь отцепить от себя Скрипача, который, в свою очередь, пытался его обнять. — А чего вы молчите-то все?
— Ит, у меня нет слов, — Таенн развел руками. — Ты… я не знаю. То, что вы с Ри сделали — это… Хорошо, я могу сказать «спасибо», но…
— С возвращением, — Ри подошел поближе, одной рукой перехватил упирающегося Скрипача, а другой хлопнул Ита по плечу. — А так же с воскрешением.
— Слушай, если ты в следующий раз захочешь мне палец в глаз сунуть, хотя бы вымой сначала руки, — попросил созидающий. — Догадываешься, как приятно, когда тебе грязными руками тычут в лицо, а ты даже сказать ничего не можешь, не то что сделать?
И тут Леон засмеялся. Он хохотал не хуже, чем Ит после допроса. Вслед за ним засмеялся Морис, а затем — Таенн.
— Ой, не могу… — стонал Бард. — Господи… кто бы мне сказал, что я остаток дней своих проведу в таком дурдоме… Я вас умоляю, прекратите это все…
— Что прекратить? — не понял Ит.
— Ну вот это… вот что вы сейчас делаете… вот вы оба… не говорите больше ничего, я ж раньше времени сдохну…
— Ничего не понимаю, — признался созидающий.
— А ты за окошко выгляни, — посоветовал Ри и тоже заржал. — Про пальцы в глаз — это было последней каплей. Мы тут вторые сутки… понимаешь ли… смеемся. Ходим и смеемся. Все. Даже Скрипач.
— А что там такое?
— Да ты выгляни…
Ничего не понимающий Ит подошел к панорамному окну. На фоне огромного, похожего на виноградную гроздь звездного скопления висел катер Сэфес. Ит перевел непонимающий взгляд на Ри.
— Это наш, что ли? — спросил он.
— Не-а. Это не наш…
И тут до Ита стало потихоньку доходить.
— Так получается…
— Ага, — отсмеявшийся Леон вытер рукавом выступившие из глаз слезы. — Это собственной персоной Стовер. Со товарищи. Когда капсула открылась, и мы вышли на орбиту, нас ждали… эти вот.
— И?
— Ну, он сделал, что хотел. Он попробовал нас атаковать.
— Чего? — недоуменно спросил Ит.
— Поясняю для только что проснувшихся, — Таенн потряс головой и откашлялся. — Этот придурок попробовал на катере Сэфес атаковать секторальную станцию Безумных Бардов. Догадываешься, с каким результатом? В общем, он атаковал, а мы сидели, пили пиво и смотрели на это представление. Через пару часов атаковать ему надоело…
— …и он пошел на таран, — закончил Морис. — Это было позавчера. Единственный, кто не оценил шутки, это Скрипач. Но Ри его быстро успокоил, к его чести сказать.
— В общем, мы пока думаем, что нам делать дальше, а эта шваль упрямо требует переговоров, — закончил Леон. — Все бы ничего, но, боюсь, в нынешних условиях от него будет очень трудно отвязаться.
— Как он нас вообще нашел? — с удивлением спросил Ит. — Мы же сами не знали, куда нас вынесло.
— А вот тут веселье кончается и начинается нечто гораздо более серьезное, — Морис сел за стол, остальные последовали его примеру. — Ит, Стовер на полном серьезе утверждает, что ты — гермо. И что он нашел нас благодаря тому, что станцией во время последнего «шага» управлял, оказывается, не Ри, а ты. Ит, прости, но мы вынуждены повторить вопрос, который уже задавали… не мы. Кто ты такой?
Ит замер. Ри сидел, уставившись куда-то в угол зала, а вот Таенн и Леон смотрели теперь на него, не отрываясь.
— Я не знаю, — тихо ответил созидающий. — Правда, не знаю. Я не вру! Теперь… после этого всего… я помню гораздо больше. Да, больше, — Ит опустил голову. — Но чья это память, я сказать не могу. Например, я знаю, что у меня на спине — длинный и очень некрасивый рваный шрам. Это так? — спросил он в пространство.
36 
