Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
15 
Когда они оторвались друг от друга, из груди Джесси вырвался стон:
— Питер! Я не могу…
Она еще могла соображать, она пыталась остановить неизбежное, понимая, что с каждым мгновением ей все сложнее контролировать свои чувства. Они раздирали ее, рвались наружу. Внутри нее разгоралось пламя, готовилось к взрыву, и Джесси знала, что вскоре она будет не властна над собой.
— Молчи, — прошептал он. — Просто молчи.
Питер бережно поставил Джесси на пол. Она в изнеможении прижалась к стене. Холод обжег разгоряченную спину, и Джесси вздрогнула. Питер опустился перед ней на колени, обхватил руками ее бедра и притянул к себе, уткнулся носом в ее живот. Потом осторожно дотронулся до него языком, лизнул, словно пробуя на вкус ее тело. Джесси застонала и выгнулась к нему навстречу.
Медленно, чуть дотрагиваясь губами до ее кожи, Питер начал поцелуями прокладывать дорожку к низу живота. И чем ниже он опускался, тем больше изгибалась Джесси, тем чаще становилось ее дыхание. Она так крепко вцепилась руками в его светлые жесткие волосы, что костяшки пальцев побелели. Комната, знакомая с детства комната, расплывалась перед глазами, погружаясь в липкую пелену.
Когда же его губы, властные и одновременно нежные, добрались до самого низа, Джесси не выдержала. В глазах потемнело, ноги подкосились, и она почти без чувств сползла по стенке на пол.
А ее руки судорожно расстегивали пуговицы на клетчатой рубашке, молнию на узких джинсах. Они существовали уже вне ее сознания, жили сами по себе и совершали такие действия, какие Джесси, будь она в нормальном состоянии, никогда бы себе не позволила.
7
Джесси проснулась в ужасном состоянии. Она чувствовала себя полностью разбитой и раздавленной.
Казалось, болела каждая косточка, каждая мышца. Вчерашние кувыркания на полу не прошли даром. Тогда, охваченная страстью, Джесси не замечала, что пол твердый. А зря, сегодня приходится за это расплачиваться. Ощущения были такими, словно по ее телу целенаправленно и усиленно прошлись дубинкой, не оставив в покое ни один участок. Точно так же Джесси чувствовала себя во время гриппа. Тогда тоже все ныло и болело.
Джесси, еще лежа в кровати, внимательно осмотрела себя: не покрылась ли она синяками? Замечательная картинка могла получиться: невеста, вся такая из себя воздушная и красивая — и в сине-желтых пятнах.
Внимательно изучила свои руки, ноги, грудь, живот. Даже, изогнувшись, попыталась рассмотреть заднюю часть тела. Вроде бы все было в порядке. Явных видимых повреждений не обнаружилось.
А про то, что творилось у Джесси в душе, лучше не задумываться. Во всяком случае, она не хотела задумываться. Но все равно чувствовала себя гадко до тошноты. Прекрасно ведь понимала, что поступила подло и низко. Измена — всегда подлость. А измена, совершенная себе в удовольствие, — подлость двойная. А удовольствия вчера она получила выше головы.
Питер оказался умелым любовником. Своими ласками он доводил ее до такого блаженства, о существовании которого Джесси даже и не догадывалась. Да и она сама постаралась. Вытворяла такое, что даже стыдно вспомнить.
Больше всего на свете Джесси хотела провести все оставшееся до свадьбы время в своей кровати. И она осознавала почему. Она знала, что, выберись она из-под одеяла, ноги сами, независимо от ее желания, побегут в парк.
Вот и лежала Джесси, натянув одеяло до самого носа. Словно прижимала им себя, не давала подняться. Под этим пуховым, почти невесомым одеялом девушка чувствовала себя защищенной. Оно словно отгораживало ее от внешнего мира.
Но ее планам не суждено было сбыться — зазвонил телефон. Вначале Джесси решила проигнорировать звонок, не отвечать, но аппарат не собирался умолкать, разрывая своей трелью тишину дома.
Джесси горестно вздохнула, откинула одеяло и спустила ноги с кровати. Прохладный пол освежил разгоряченные ступни.
— Здравствуй, дорогая! — услышала она голос Дэниела. — Ну как ты?
— Нормально, милый, — хриплым голосом промолвила Джесси.
— Не скучаешь без меня?
Джесси усмехнулась. Вот бы взять и сказать Дэниелу правду: «Нет, дорогой, я без тебя не скучаю. Потому что у меня нет сил даже вспоминать о тебе. Ведь я вчера имела бешенный, сумасшедший секс, и от этого секса ноет все мое тело и сердце бухает вниз от одного воспоминания о нем. Где уж мне в таком состоянии думать о тебе?»
15 
