Последние отзывы

  30  

— Питер…

Он надел рубашку и поднял со стула кожаную куртку.

— Не надо никаких объяснений, Джесси. Тут все и так ясно. Поразвлекались и хватит. Пора назад, под теплое крылышко родителей и за широкую надежную спину жениха. Так?

— Нет, не так! — крикнула Джесси, но Питер остановил ее, подняв руку:

— Вот только истерик не нужно. Терпеть их не могу. Собирайся. Я пойду рассчитаюсь за ночлег.

Он вышел из комнаты, хлопнув дверью, а Джесси так и осталась сидеть на кровати.

На что она рассчитывала, заявив, что пора возвращаться домой? На то, что Питер с радостью поддержит ее идею и отвезет с легким сердцем домой, с улыбкой передав ее с рук на руки Дэниелу?

А может, плюнуть на все и остаться с Питером, умирать от блаженства, пить пиво, мотаться по стране на его огромном мотоцикле? И постепенно превратиться в бродяжку. Нет… она на это не способна. Слишком привыкла к удобствам и роскоши.

Да, с Питером она испытывает сладостное блаженство, безумное возбуждение. От одного его прикосновения тело начинает трепетать, от его поцелуев она теряет способность соображать. Но провести всю жизнь в постели невозможно. В жизни требуется кое-что другое, и этого другого Питер ей дать не сможет. Чем скорее она с ним расстанется, тем лучше. Потому что, привыкнув к нему окончательно, сделать это будет невозможно. Так что лучше сейчас, как бы это ни было больно.

Придя к такому выводу, Джесси поднялась, сбросила с себя халат и оделась. Может быть, потом она и будет об этом сожалеть. Но сейчас она не готова.

Питера она нашла около мотоцикла. Присев на корточки, он что-то подкручивал в колесе. Джесси остановилась рядом. Питер поднялся и, даже не взглянув на Джесси, завел мотоцикл.

Обратный путь не доставил Джесси удовольствия. Ей было холодно и неуютно. Сидела она на расстоянии от Питера, боялась прижаться к его спине. Боялась за себя, потому что знала: прижмись она к нему, ощути его тело, и опять все мысли о доме улетучатся. Тогда она просто не сможет вернуться домой.

Они ехали без остановок. От напряженного, неудобного сидения спина Джесси заболела, но она не смела попросить Питера об отдыхе. Сам он не останавливался, несся вперед, будто спешил поскорее избавиться от Джесси, доставив ее на место.

Питер ссадил Джесси около ее желтенького «шевроле». На прощание она попыталась что-то сказать, объяснить, но Питер не стал слушать. Поддав газу, он унесся в сторону парка, напоследок окутав Джесси выхлопными парами.

14

— Джесси вернулась! Джесси вернулась! — Кристи неслась вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. — Я первая увидела!

Сестренка добежала до остановившейся в дверях Джесси и обхватила ее за талию. Джесси присела на корточки и поцеловала сестру в щеку. Та засмущалась, вырвалась и закричала на весь дом.

— Мама, папа, Джесси вернулась!

Джесси прислонилась спиной к двери. Из кабинета выглянул отец, как всегда подтянутый и строгий.

— Вернулась, значит. Ну-ну, — пробурчал он, и непонятно было, он то ли злится на дочь за это, то ли радуется.

Джесси, опустив голову, подошла к отцу и уткнулась лицом в его грудь.

— Прости, папа, — покаянно проговорила она. — Прости.

Отец, никогда не опускавшийся до телячьих нежностей, погладил дочь по спине и прошептал:

— Ну-ну, доченька. С тобой все в порядке?

— Все в порядке, папа. А где мама?

— Она с Мадлен, в спальне. У нее приступ мигрени. Беги к ней, Джесси, потом поговорим.

Джесси чмокнула отца в щеку и поспешила к лестнице. Кристи отправилась за сестрой.

С отцом встреча прошла нормально, а вот с мамой так спокойно не получится. Да и Мадлен здесь. Так что воспитание «блудной дочери» пройдет по полной программе.

Джесси подошла к спальне матери, остановилась, прислушалась. За дверью стояла тишина. Может, мама спит? Хотя крик Кристи разбудил бы и мертвого. Джесси оглянулась, девчонка топталась сзади. Разве могла она пропустить нагоняй, который получит старшая сестра от мамы, да еще и от бабушки в придачу? Да ни за что!

Джесси вздохнула и легонько постучала.

— Входи, — услышала она голос Мадлен.

Отворив дверь, Джесси бочком протиснулась в комнату и остановилась на пороге.

Луиза с лицом цвета белой простыни лежала, откинувшись на высокую гору подушек. Голова ее была повязана полотенцем. Да, у нее же приступ мигрени. Луиза театрально приподняла руку и простерла ее к Джесси. Та, как послушная и раскаявшаяся во всех грехах дочь, подбежала к кровати, встала на колени и приложилась губами к холодной руке матери.

  30