46 
Роджер закрыл лицо ладонями, посидел в молчании несколько минут. Джесси не произнесла ни слова, она ждала продолжения.
— Но, — выговорил он наконец, — я вижу, Джесси, с тобой что-то происходит.
— Папа, все нормально.
— Не перебивай меня, мне и так трудно говорить. Да, с тобой что-то происходит. Ты стала другая. Когда только началась подготовка к свадьбе, ты прямо на крыльях летала. Радовалась каждой купленной вещи, делилась своими идеями по организации торжества. Сейчас же ходишь как в воду опущенная. Стала раздражительная, замкнутая, словно тебя что-то мучает, грызет изнутри. И это твое исчезновение… Оно ведь как-то связано с твоим настроением? Да, Джесси?
Джесси вздохнула. Как бы она хотела поделиться с отцом своими печалями, рассказать о Питере, о том безумном счастье, что она испытала рядом с ним! Но она не могла этого сделать. Зачем загружать отца своими проблемами? Да уже и нет их, этих проблем. Сегодня она сказала «прощай» человеку, который занимал ее мысли в последние дни и воспоминания о котором заставляли сладостно петь каждую клеточку ее тела. Все закончилось, все разорвано. Завтра начнется ее новая жизнь.
— Это, как говорит Мадлен, всего лишь предсвадебный синдром. Все пройдет, папа, — уверенным, насколько ей это удалось, голосом сказала Джесси.
— Так ли это?
— Так, так… Я пойду отдыхать, завтра у меня трудный день.
— Конечно, прости, что задержал тебя, — виновато промолвил Роджер. — Спокойной ночи, девочка! Я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Поэтому… Поэтому обдумай все хорошо, у тебя есть еще время. А я верю в тебя и знаю, что ты выберешь правильное решение. От этого решения зависит вся твоя дальнейшая жизнь.
Он обеспокоенно смотрел на свою взрослую дочь и не отвел взгляда, пока Джесси не вышла из кабинета.
«У тебя есть еще время», — сказал отец. Нет, у меня нет уже времени, подумала Джесси, закрыв за собой дверь. Она взглянула на старинные напольные часы, стоящие в холле. Почти одиннадцать часов. Осталось всего лишь полсуток, и она станет миссис Виллари.
«Стать миссис Виллари большая честь», — сказал отец. Да и Дэниел — отличный по всем параметрам супруг. Она будет уважать и понимать его. Ведь это самое главное в браке. У них будет прекрасный дом, который как раз доделают к их возвращению из Парижа, и Джесси в нем будет отличной хозяйкой. Станет принимать у себя таких же, как она, замужних дам. Они будут нести обстоятельные разговоры о семейной жизни, обсуждать новые покупки и планы путешествий. Потом, как положено, появятся маленькие Виллари, и Джесси, заботливая мать, будет растить их и лелеять, мечтая в будущем выдать их замуж или женить (это как повезет), подобрав для них подходящую партию. Два соединенные вместе состояния Виллари и Корнов станут еще больше, и Джессика Виллари, а значит, и ее будущие дети не будут знать никаких лишений. Все знакомые будут восхищаться их дружной семьей и завидовать их счастью.
А страсть? А страсть со временем притупляется. Да она и не главная составляющая семейной жизни.
Джесси помотала головой, отгоняя мелькавшие перед глазами картинки будущей семейной жизни, и, тяжело вздохнув, пошла к лестнице, ведущей на второй этаж.
Наступила последняя ночь, которую Джесси проведет в своей комнате. Завтра она станет миссис Виллари.
21
Ночью Джесси приснилась змея. Длинная, жирная, блестяще-серая в зеленых разводах. Как ни старалась Джесси ее обойти, та все время попадалась на ее пути. То из-под камня выползет, то с ветки дерева свесится, то из травы покажется.
Во сне Джесси не боялась змею, да и та не делала ей ничего плохого, просто появлялась в неожиданных местах, смотрела ей в глаза и шипела — протяжно, с присвистом. Но от этого пристального внимания становилось неуютно и тревожно.
За ночь Джесси несколько раз просыпалась, даже вставала попить воды. Но только вновь закрывала глаза, серо-зеленая змея выползала снова и снова шипела, словно старалась ей что-то сказать.
Джесси никогда не была любительницей разгадывать сны, да и не верила в них. Но сегодняшняя змея не давала ей покоя. Навязчивый сон держал ее, не отпускал. Джесси хотела проснуться и не могла. Она находилась в пограничном состоянии между сном и явью, когда разум понимает, что ты спишь, но сон не выпускает из своих объятий.
Из тисков сна ее вырвал громкий вопль Кристи: «Они пришли!» и топот бегущих ног. Это Кристи пронеслась мимо комнаты Джесси к спальне матери. Пришли визажист и парикмахер.
46 
