126 
— Извините, буду прощаться, — встала Элька. — Рахель, как найти меня, помнишь?
— Естественно, — улыбнулась та. — Удачи!
Встав, девушка связалась с князем Перемыслиным и попросила его предупредить раввинов столичной синагоги о возможном визите гостей из параллельной вселенной. Антон Иванович удивился странной просьбе, но выполнил ее, особенно узнав, что новыми эмигрантами могут стать трое одаренных — редкий подарок. Элька создала портал, поместив его в одной из стен квартиры рава Коэна, затем установила его срабатывание на совпадение генетического кода хозяина и фразы на арамейском языке.
— Всего вам доброго! — попрощалась Элька и позвала Джессику, которая почти все время молчала, однако внимательно наблюдала за всем происходящим, напряженно размышляя о чем-то своем.
Шагнув вперед, девушки оказались в кабинете князя Перемыслина. Тот уже ждал их и сразу с интересом уставился на графиню, заметив ее дар. По сравнению с даром подруги, конечно, слабоват, но вполне приемлем — осознающим стать способна. Но тут уж ничего не поделаешь, Империя когда-то давно пыталась конфликтовать с контролирующими, не сразу поняв, что они такое. Да и сейчас, если честно, не понимает толком. Последствия конфликта были таковы, что не дай Господи. Так что лучше с этими странными существами не ссориться, они делают свое дело, а осознающие — свое.
— Здравствуйте, — улыбнулся Антон Иванович. — Присаживайтесь.
— Добрый день, — кивнула Элька. — Благодарю.
— Насколько я понимаю, вы желаете осмотреть школы?
— Да. Хочу понять ваши отличия от ди-эмпатов и им подобных. И еще одно. Срочно проверьте Наденьку на присутствие в теле наноконтроллеров, у нас их обнаружили.
— Наноконтроллеров? — встревожился князь и сразу же связался с медицинским центром при детской школе Осознания.
Элька ждала, пока он закончит переговоры, ощущая безмерную усталость. Она все не находила, как подступиться к делу, порученному Древнейшим. Да кто она такая, демон возьми? Ученица без году неделя! Как ей заставить задуматься убежденных в своей правоте ди-эмпатов? Как?! Девушка напряженно размышляла, но ничего придумать не могла, испытывая все большую растерянность.
— У вас что-то случилось? — поинтересовался Антон Иванович, внимательно наблюдавший за девушкой.
— Да так, поручили кое-что, а я даже не знаю с чего начинать… — тяжело вздохнула Элька.
— Знакомая ситуация, — понимающе улыбнулся князь. — Советую разбить задачу на подзадачи, выделить из них основную, а только потом искать пути ее решения.
— Попробую. Ладно, я все-таки хотела бы увидеть имперские школы Осознания.
— Прошу! — Антон Иванович показал на угол кабинета, где засветился прямоугольный контур стационарного портала.
Элька с Джессикой ступили туда и оказались на просторном дворе, где носились и кричали десятка три мальчишек и девчонок от пяти до двенадцати. Самые обычные на вид, но девушка сразу ощутила, что все они — одаренные. От шума у нее заложило уши, забыла, как могут орать предоставленные самим себе дети.
— Перемена, — добродушно улыбнулся стоящий позади князь. — Вот, башибузуки!
Вскоре начался урок. Каждый ученик обучался по собственной программе, ориентированной на его личные особенности, симпатии и антипатии. За каждым внимательно наблюдали опытные психологи-телепаты, анализируя каждое слово, каждый жест, каждую мысль и их подоплеки. Согласно их рекомендациям и строились отношения наставников с детьми. Опасные тенденции в поведении учеников сразу определялись и незаметно нейтрализовывались. И результаты были, да еще и какие! Воспитанники ди-школы рядом не стояли с юными осознающими: для того, чего вторые достигали за два-три года, первые тратили больше десяти, да и отсев доходил до тридцати процентов. А здесь отсев — чрезвычайное происшествие.
Особый интерес у девушек вызвали группы малышей — от трех до шести. Элька удивленно наблюдала за тем, с какой любовью наставники относились к детишкам. А те чувствовали это и старались порадовать успехами. Каждая игра несла в себе элементы обучения, что-то исподволь показывала в нужном ордену свете. И главным, что старались донести до юного осознающего, было отношение к другим живым. Понимание, что они ничем не хуже, что им тоже бывает больно и горько, что нельзя обижать их только потому, что ты умеешь что-то, чего не умеют они.
Осознав это, Элька замерла, остановив изумленный взгляд на Антоне Ивановиче — он улыбался. Немного иронично, понимающе и одновременно грустно.
126 
