Последние отзывы

  37  

На кухне она застала накрытый стол. И Джералда, со смирным видом сидящего за столом.

— Откуда ты взял пиццу? — поинтересовалась Максин.

— Заскочил в тратторию по пути к тебе.

— С чем она? — Максин взяла с тарелки кусочек, принюхалась.

— Помидоры, грибы, зелень. Есть еще с ветчиной и грибами. Есть и с морепродуктами. Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, нормально, — отозвалась Максин сдержанно.

— Сменила гнев на милость?

— Что ты имеешь в виду?

— Не станешь подавать на меня в суд?

— За нарушение границ частного владения?

Джералд весело блестел голубыми глазами, и Максин на какое-то мгновение показалось, что перед ней напроказивший школьник. В ожидании отмены наказания он вот-вот начнет раскачиваться на табурете.

Он был так близко к ней. Он казался совсем родным… Расстегнутая на рубашке верхняя пуговица, едва заметная, пробившаяся к вечеру щетина… Максин почувствовала, что не может больше сердиться. Она произнесла:

— Ты, конечно, зря не предупредил меня. Но теперь я понимаю, что ты хотел сделать мне сюрприз.

— Значит, я прощен?

Максин величественным жестом показала — да, мол.

Джералд взял ее за руку, притянул к себе на колени.

— Я соскучился… а ты?

— У меня не было времени скучать, — лукаво улыбнулась Максин.

— Какая нехорошая девочка.

— Почему?

— Потому, что я думал о тебе даже на важном совещании.

Максин засмеялась.

— И вовсе не смешно. Я мог упустить ценную информацию. Не ходить же мне теперь на совещания с диктофоном? Потом изучать запись в попытках восполнить сведения.

Объятия Джералда согревали гораздо приятнее домашнего халата. Максин захотелось, чтобы он перестал болтать всю эту чепуху про производственные совещания. Она посмотрела на него долгим и выразительным взглядом.

— Может быть, ну ее, эту пиццу? — сказал Джералд внезапно севшим голосом.

— Что ты имеешь в виду?

— Где у тебя спальня?

— Я…

Он не дал Максин договорить. Поцелуй был внезапным, но при этом Максин чувствовала, что не могло произойти ничего более естественного. Одна рука Джералда коснулась затылка Максин, пальцы зарылись в шелковистые распущенные волосы. Максин оторвалась от Джералда, чтобы вдохнуть хотя бы немного воздуха, но он тут же вновь приник к ее губам.

Ощущение его губ было нежным, было сладким, кружило голову. Вторая рука Джералда ласково касалась шеи Максин, кончиками пальцев он проводил невидимую линию и останавливался у ворота халата. Но что-то подсказывало Максин, что он недолго будет ограничиваться прикосновениями к халату.

В домофон позвонили.

До опьяненной ласками и прикосновениями Максин не сразу дошло, что это за посторонний звук раздражает слух. Но звонок повторился.

— Что такое?.. — пробормотала Максин.

— Ты кого-нибудь ждешь?

— Нет, я никого не жду.

— Будешь отвечать?

— Боюсь, придется, — вздохнула она, — некоторые не унимаются.

Поднявшись с колен Джералда, она поправила халат, волосы и вышла в прихожую.

— Кто там? — задала она резонный вопрос.

— Это я! Нэнси!

— Нэнси?! Какого… то есть я хочу сказать… разве мы договаривались о визите?

— Ты чего? Мы же созванивались сегодня. Я говорила, что хочу забежать…

— И мы сошлись на том, что еще нужно будет созвониться!

— Подожди, я не поняла — ты что, не хочешь меня впускать?

— Дело в том, что… Нэнси, у меня небольшой бардак. Давай перенесем встречу на завтра?

— Ты, кажется, совсем заработалась. Я принесла торт! Открывай давай. Не припомню, чтобы когда-нибудь нас с тобой останавливал бардак!

Максин поняла, что сопротивление бесполезно. Она открыла дверь. Слушая шум лифта, она лихорадочно соображала, удастся ли свести визит подруги к минимуму. Торт — это, конечно, хорошо… Но лихорадочное состояние Максин в данный момент совсем не располагало к дружеским посиделкам и непринужденным беседам.

К тому же… Черт, сейчас Нэнси будет представлена Джералду, она наверняка примется болтать о том, что так расстроило Максин сегодняшним утром!

Как только Нэнси, прижимающая к груди коробку со сладким лакомством, показалась на пороге, Максин зажала ее в углу и прошипела как можно тише:

— Не вздумай обсуждать лавку! Поняла? Ни одного слова! Как будто я тебе ничего не рассказывала!

Нэнси широко открыла глаза:

  37