Особенно,... 
65 
«Не время отдыхать!» — ворвался в сознание яростный голос Меча.
— Уже неважно… — прошептал граф, разжимая пальцы.
В следующую секунду он перестал чувствовать свое тело. Оно стало словно бы чужим, и не подчинялось ему. Пальцы левой руки схватились за луку седла, он выпрямился, свободная рука поймала поводья, подчиняясь желанию всадника, конь свернул в переулок…
«Извини, это необходимая мера. Тебе нельзя погибать».
«А зачем мне теперь жить?» — мысленно проговорил Этьен, представляя себе глаза Кетары, когда она узнает о страшном конце «спасательной операции».
«Хотя бы ради той девушки, Кетары! Она же осталась одна! Ты ее бросишь?»
«Но…»
«Но что? Чувствуешь себя виноватым и теперь не хочешь жить? А придется! Потому что иначе таких Ири и Анжеев погибнут еще тысячи и тысячи! Ты же хотел что-то изменить! Или уже струсил и сдался, не успев начать?»
«Сегодняшнее утро ясно показало, на что я способен», — он горько усмехнулся.
«Одна неудача еще ничего не значит. В следующий раз ты учтешь свои ошибки».
«Как я Кет в глаза посмотрю?»
«Так и посмотришь. Посмотришь, и правду скажешь. Потому, что должен еще многих спасти. Потому, что должен еще саму Кет спасти».
«Я…»
«Ты. Этьен де Каррадо, граф Нисселет. Должен. Потому что кроме тебя — некому заняться этой проклятой страной. Потому что если не ты — то кто? Потому что ты — носитель Духа Черного Предела. И только тебе дана такая Сила!».
Меч был прав от начала и до конца.
И Этьен прекрасно это осознавал.
«Верни мне контроль над телом».
«Так-то лучше. Беги из Атана, пока не поздно».
Граф промолчал. Он и сам прекрасно осознавал, что Меч прав, и этот проклятый город нужно покинуть как можно скорее, но у графа еще остались здесь неоплаченные счета…
Глава 9
Нархгал
Место действия: неизвестно
Время действия: неизвестно
Сначала не было ничего.
Позже, спустя вечность, пришла боль.
Боль взорвала пустоту, заполнила собой все, расколола сознание.
А потом шел дождь, холодные капли стекали по лицу и холодили горячую кожу.
Где-то на грани слуха раздавались возбужденные голоса, кто-то с кем-то ожесточенно спорил — Нархгал не мог понять, о чем. Он медленно разомкнул спекшиеся губы, чуть смоченные дождем, полной грудью вдохнул свежий ночной воздух — пахло железом, чем-то маслянистым, и дымом. Жгло в груди, чуть правее сердца.
Лишь спустя несколько минут эльф рискнул открыть глаза.
Над ним нависало темное, затянутое тучами небо. Капли дождя звонко разбивались о ровную каменную поверхность, на которой он лежал, раскинув руки и ноги. Голоса и странный рев доносились откуда-то снизу.
Очень медленно и очень осторожно, Нархгал повернул голову. Движение отдалось огненной волной боли, прокатившейся по всему телу. Он замер, прислушиваясь к ощущениям, и пытаясь определить масштаб повреждений.
Переломанные кости уже срастались, как и растянутые или порванные мышцы. Еще полчаса — и все будет в порядке. Сильно болела голова — но это было естественным последствием перехода. Но это все было ерундой, в сравнении с тем, как жгло в груди.
Скосив глаза, Нархгал увидел ее источник.
Чуть правее сердца из груди на ладонь торчал острый железный штырь, пронзивший тело насквозь. Сталь мешала регенерации, и, в то время, когда остальные раны затягивались, эта оставалась.
Тихо шипя и ругаясь сквозь зубы, эльф заставил себя чуть приподняться на локтях, уперся ногами, толкнулся бедрами от мокрого бетона, на котором лежал… и, не рассчитав силы, с криком рухнул обратно.
Ему казалось, что до этого было очень больно. Нет. Очень больно стало сейчас.
Несколько долгих секунд в голове плавал вязкий, мутный туман, приглушающий боль. А потом холодные капли дождя сделали свое дело, приведя Нархгала в чувство.
На новую попытку он решился лишь спустя полчаса. Но вновь — безрезультатно, с тем только успехом, что, упав, он потерял сознание…
— Тише, тише… Осторожнее!
— Да, извини…
— Перед ним извиняться будешь!
— Кай, а ты уверен, что он разумный?
— Да. Ничего, придет в себя — узнаем точно.
— А куда мы его денем?
— Потом разберемся. Давай!
Нархгал хрипло вскрикнул в тот момент, когда сильные руки осторожно, но резко подняли его, снимая со стального штыря. Боль на миг стала нестерпимой — но тут же стихла.
65 
