39 
– Какие? – заинтересовался вампир.
– Во-первых, только что вами упомянутую проблему деградации до уровня, на котором КПД рабов снижается до непозволительного минимума. Во-вторых – проклятые свободные города охотников!
– Вы все же уговорили совет начать войну?
– Пока что – нет, к сожалению, – скривился герцог. – Но мне удалось заполучить одного охотника, который готов быть осеменителем в обмен на сохранение ему жизни и обеспечение всяческих материальных благ. Проще говоря, наши рабы будут его кормить, одевать и всячески ублажать, а он за это – осеменять самок, которые будут давать гораздо более качественное потомство.
Мартин на миг задумался.
– Идея хорошая. Но как это связано с уничтожением городов охотников?
– Напрямую. – Герцог позволил себе снисходительную усмешку. – Если мой эксперимент принесет плоды, то я предложу на совете устраивать специальные рейды за человеческими самцами, объяснив, что это единственный на данный момент зарекомендовавший себя метод борьбы с деградацией рабов. Рейды будут представлять собой регулярные нападения на группы охотников с целью захвата материала для селекции. Я провел ряд экспериментов, и мне не терпится проверить результаты на практике – но я и так уверен в том, что я прав и мой метод селекции решит проблему деградации очень надолго. Но для этого мне нужен полноценный, здоровый материал – и у совета не будет иного выхода, кроме как согласиться на рейды против охотников.
– Я все равно не понимаю, как это поможет уничтожить города, – пожал плечами Мартин.
– Я не говорил о моментальном результате. Но наши нападения разозлят охотников, а если мы еще и подкинем к стенам какого-нибудь города несколько удачных результатов моей работы – люди бросят все, соберут армию и пойдут мстить. А дальше вы все не хуже меня понимаете. Кстати, мы уже пришли. – Вампир остановился у высокой двери, запертой снаружи на тяжелый засов.
– Последний вопрос, герцог, – остановил его исследователь. – Скажите, зачем уничтожать города?
На лице повелителя Некрополя отразилось величайшее изумление. Широко распахнув глаза, он чуть склонил голову набок, став похожим на какую-то экзотическую птицу.
– Мартин, вы серьезно об этом спрашиваете?
– Абсолютно. Нам незачем стирать с лица земли свободных охотников. Они сокращают наше население ровно настолько, насколько это необходимо – гибнут самые слабые и бестолковые из новообращенных, следовательно, охотники играют роль естественного отбора, каковой необходим в особенности для расы существ практически бессмертных. Это первое. Второе: в этой войне мы неизбежно потеряем слишком много своих. Гораздо больше, чем можем себе позволить; если Рэйкорн узнает о происходящем, то нам не придется долго ждать полноценного удара с их стороны. Наше герцогство превосходит их численностью населения, но в магии мы, увы, уступаем – и вы это знаете куда лучше меня. И наконец третье: не забывайте о том, что если мы слишком сильно надавим на людей, то они могут не выдержать иначе, чем вы предполагаете, и попробуют бежать с острова. А куда они могут бежать? Только на Рэйкорн, до материка им не добраться. Там же их примут с распростертыми объятиями, и тогда-то отступники ударят по нам незамедлительно. Поэтому я…
– Ваши речи, господин советник, дают повод заподозрить вас в измене, – прошипел герцог, обрывая Мартина на полуслове.
На повелителя Некрополя было страшно смотреть. Его глаза пылали алым, клыки удлинились и двумя белыми кинжалами ярко выделялись на фоне красных губ, ногти тоже увеличились, превращаясь в оружие. Пальцы вампира сжались на рукояти висевшего на поясе ножа, и Сергаалу на миг показалось, что по запястью герцога ядовитыми змейками пробегают едва различимые молнии.
Мартин отступил на шаг и склонился в низком поклоне, черные перья волос соскользнули, обнажая шею – вампир демонстрировал покорность и верность, предоставляя собеседнику возможность убить его, если тот сочтет это необходимым.
– Я всего лишь ученый, мой повелитель, – негромко проговорил он через несколько секунд, когда стало ясно, что сейчас карающего удара все же не последует. – И я привык размышлять логически. Все мои слова – просто выводы, которые я могу сделать из имеющихся фактов.
– Вам более трехсот лет, Мартин, но вы поразительно глупы в некоторых вопросах, – высокомерно процедил герцог, выпуская рукоять кинжала и принимая прежний невозмутимый вид. – Как вы можете не понимать таких очевидных вещей, которые ясны даже самым молодым из обращенных?
39 
