36 
Даррен теперь весел и сыплет шуточками. Так и кажется, что он совершенно не помнит о предательстве и лжи компаньона и бывшей возлюбленной. Я же то и дело возвращаюсь к этому мыслями.
Время проходит незаметно. Когда мы после ужина потягиваем кофе и наш разговор на минуту прекращается, я осторожно интересуюсь:
— И что же ты планируешь теперь делать? Поселишься в Лондоне?
Даррен опускает чашку на блюдце и выглядывает в окно. На улице сгустились сумерки и вовсю светят фонари. Час довольно поздний, но сегодня суббота и погода, как по заказу, теплая и безветренная, поэтому людей кругом столько, что кажется, будто все празднуют какой-то веселый общенародный праздник.
— Нет, — помолчав, отвечает Даррен. Теперь в его глазах нет тоски и голос звучит вполне спокойно. — Лондон я люблю, но он слишком шумный. Тут всюду машины, промышленные предприятия, а народ одержим идеей зарабатывать деньги. Богатство и комфорт, богатство и комфорт… — дважды произносит он, задумчиво глядя на фонарный столб за окном. — Вот каков девиз современных крупных городов. Может, когда-нибудь я и вернусь сюда. А пока молод и здоров, хочу пожить другой жизнью. — Он умолкает.
Я какое-то время жду продолжения. Даррен выглядит так, будто с головой ушел в какие-то мечты или раздумья.
— Какой же жизнью ты хочешь пожить? — негромко спрашиваю я.
Даррен вздрагивает, переводит взгляд на меня, и я вдруг вижу перед собой того мальчишку, которого знала и любила в детстве. Во всяком случае, его глаза делаются совершенно такими, какими были давным-давно.
— Помнишь, я рассказывал тебе, что какие-то наши далекие предки жили на севере Шотландии и у них даже был небольшой замок?
— Да, — говорю я, отчетливо вспоминая, в какой восторг приводила маленького Даррена семейная легенда.
— Ничего конкретного мне узнать не удалось, как я ни пытался раздобыть побольше сведений. Но в один прекрасный день в голову пришла безумная идея махнуть туда, на самый север. И посмотреть, как там живется. Например, в Джон-о-Гротс. Подышу тем воздухом, которым дышали мои предки. Занятие для меня, надеюсь, найдется.
— Джон-о-Гротс, — медленно произношу я. — Можно сказать, край света.
Даррен улыбается.
— Ну да.
Смотрю на него в полном изумлении. Другой бы на его месте назло невесте и другу обосновался бы в Лондоне, добился бы небывалых успехов и при случае дал бы обидчикам знать: вот, мол, кого вы потеряли. Он же совершенно лишен тщеславия. И как будто не горит желанием отомстить. Даже самым гуманным образом…
Даррен допивает кофе и смотрит на часы.
— Ого! Как быстро пролетело время! Вот что значит приятная компания. — Улыбается. — Пора ехать за Хэлли. Позвони ей.
Достаю телефон и какое-то время смотрю на него, собираясь с духом.
— Что-то мне… тревожно. Может, пока не поздно, откажемся от этой затеи?
— По-твоему, будет лучше, если сегодня этот болван будет с удовольствием предаваться разврату, а завтра с наглыми глазами явится на свидание к твоей сестре?
Энергично качаю головой.
— Конечно нет. Но… — вздыхаю, — может, просто рассказать ей об этом?
— Думаешь, она к тебе прислушается?
— Гм… нет, не думаю.
— Тогда едем.
8
Никогда не бывала на столь диких вечеринках и, честное слово, ничего не потеряла бы, если бы не показывалась и на этой. Дом с садом на крыше действительно роскошный, но есть в этом роскошестве нечто отталкивающее. Это чувствуется особенно остро, когда входишь внутрь и видишь собравшихся на вечеринке людей. Сразу создается впечатление, что большинство из них пресытились блеском и дороговизной и страдают, потому что внутреннюю пустоту не забьешь ни бриллиантами, ни шмотками от Гуччи.
Всюду визжат, пьют и громко хохочут. Стойка в дальнем конце огромной гостиной заставлена бокалами, которые, по-видимому, не успевают убирать. Лица освещены фиолетово-серыми блуждающими лучами, поэтому кажется, что вокруг не люди, а сплошь воскресшие покойники.
Внутренне содрогаюсь и осматриваюсь по сторонам, желая скорее найти Раффнера, показать его Хэлли и исчезнуть отсюда. Увы, его нигде нет.
— Желаете? — спрашивает вынырнувшая из толпы официантка, кивая на бокалы с синей жидкостью, поблескивающие на подносе.
— Гм… — Секунду-другую медлю и решаю, что бокальчик коктейля мне не помешает. Чтобы царящий вокруг разгул не слишком резал глаза. — Спасибо.
36 
