67 
— Но я не пробовал и не хотел пробовать. — Теперь я не только чувствовал себя виноватым, но еще и расстроился. И если честно, сейчас мне не хотелось все это переживать.
###Может быть, где-то в глубине души я хотел сберечь все эмоции — даже самые неприятные — на потом.
— Это нормально, Крис. Ты, когда женился на мне, не ждал, что я буду девственницей; а я, когда выходила за тебя замуж, не ждала, что у меня будет фантастически верный муж. Думаешь, я не знаю, что это такое, когда тебе становится скучно в постели и хочется новых ощущений?
Вот блин! Кажется, разговор окончательно выбился из-под контроля. Я не хотел это слушать — то, что она сейчас говорила.
— Сказать по правде, я рассуждал в общих терминах… ну, знаешь, с точки зрения общей морали… или даже (слабым голосом)… философии. И я не думал конкретно о себе. Я думал о нас обоих… вообще обо всех.
— Нет, Крис. Ты не думал о нас обоих. Иначе ты бы давно уже спросил у меня.
— ?..
— Но хотя ты и не спрашивал, ты, наверное, знаешь, что ответ будет: да. Я попробовала один раз. И да: всего один раз. И нет: для нас с тобой это не значило ничего, тем более что тогда у нас все равно что-то не ладилось. И нет: я не жалею о том, что сделала. И нет: ты не знаешь его и даже не слышал о нем.
Господи. Блин. Твою мать. Она посмотрела мне прямо в глаза — честно, открыто, спокойно. И именно я отвел взгляд. Все шло не так.
— И с тех пор у меня больше не было искушения. И теперь, когда есть Эми, уже, наверное, и не будет. И все хорошо, Крис. Действительно хорошо.
Блин. Господи. Твою мать. Сам нарвался — да. Хотел получить ответ — получи. Но все равно неприятно.
— Наверное, я получил тот ответ, которого добивался, — уныло выдавил я. Марион подошла ко мне и ласково погладила меня по затылку. Мне нравилось, когда она меня так гладила.
Что я должен был чувствовать? Что я чувствовал? Что все это даже забавно. И интересно. И еще я почти гордился, что Марион до сих пор способна меня удивить. Ревность, злость, раздражение? Они, наверное, были бы неуместны. Я решил приберечь их на потом.
В ту ночь я любил Марион с лихорадочным усердием. И все вышло очень неплохо, как оказалось. Уже потом, когда мы собрались засыпать, Марион удивила меня еще раз.
— Ну как, лучше было?
— Лучше, чем что?
— Чем та девица на вечеринке у Тима Пенни?
Как она могла поддразнивать меня, когда… когда… Но с другой стороны, мне было чуть ли не приятно, что она это может и делает.
— Ну, она была неплохая. Наверное, даже весьма неплохая для такой молодой девчонки. Но знаешь, как я всегда говорю: кто позарится на бормотуху, когда можно пить коллекционные вина?
— Запойный пьяница, — рассмеялась она.
— Гурман, — поправил я, и мы заснули, довольные и счастливые. Может быть, все действительно было хорошо?
5. Доска почета
Я все же решил пойти на встречу выпускников, куда приглашал меня Тим Пенни, — исключительно из насмешливого любопытства. Какими Стали мои одноклассники, с большинством из которых я не виделся лет двенадцать-тринадцать? Кто придет, кого я узнаю? Осталась ли у Бортона — который сидел передо мной целый год, когда мне было четырнадцать, — та хрящеватая шишка над левым ухом; а если осталась, то, наверное, он прикрывает ее волосами, тщательно уложенными феном? Будет ли Стейнвей, как раньше, периодически бегать в сортир на предмет быстренько подрочить и возвращаться вялым, но довольным? По-прежнему ли Гилкрист будет влажно и глухо «хлюпать» руками (может быть, он устроился на работу в студию звуковых эффектов на Би-би-си)? Сколькие из «наших» успели уже облысеть? Может, кого-то уже нет в живых?
Мне нужно было как-то убить два часа до начала торжественного обеда, и мы с Тони договорились встретиться и чего-нибудь выпить. Я предложил — поскольку от «Харлоу Тьюсон» мне было туда две минуты ходьбы — встретиться в Национальной галерее; но Тони сказал, что он давно уже не посещает кладбища. И я все же решил заглянуть туда сам, минут на пятнадцать—двадцать.
— Ну чего, есть какие-нибудь новенькие надгробия? — спросил Тони с обычной ехидной улыбкой, когда — уже в баре — мы взяли выпивку (белое вино — мне, а ему — виски и кружку «Гиннесса»).
— Там очень хорошая выставка Сера. И еще — новый Руссо. Хотя я их особенно не рассматривал. (Тони отпил пива, и у него под носом остались «усы» из пены.) В последнее время меня больше тянет к старым мастерам: Пьеро, Кривелли, Беллини.
67 
