Особенно,... 
90 
Триша, стоя в стороне, следила за танцующей парой, приходя в ужас от поведения матери. Лес практически повисла на Рауле, прижавшись к нему всем телом. А то, как она прикасалась к его лицу! Почти как любовница. Это было слишком интимно… Триша понимала, что Лес пьяна, но от этого ситуация не становилась менее неловкой и неприличной. Девушка обежала глазами остальных танцующих, отыскивая Роба, чтобы подать ему знак о том, что происходит. Возможно, Роб сумеет урезонить мать.
– Триша, могу я пригласить вас на танец?
Приглашение застало ее врасплох, но девушка тут же узнала молодого человека с угреватым, гладко выбритым лицом. Они встречались несколько раз на различных вечеринках, хотя сейчас Триша никак не могла вспомнить его имя. Он был третьим сыном какого-то виконта или графа и очень забавным парнем с хорошим чувством юмора – этого-то Триша не забыла.
– Сейчас я танцевать не смогу. Я ищу своего брата. Вы не встречали его?
– Кажется, я видел, как он вынырнул наружу несколько минут назад, – ухмыльнулся молодой человек. – Его тащила на буксире наше любвеобильная леди Син.
– Спасибо, – улыбнулась Триша, но ее улыбка тут же пропала, когда она вновь посмотрела на танцевальную площадку.
Она мысленно проклинала Роба за то, что он исчез в самое неподходящее время, а ей приходится беспомощно наблюдать за тем, что происходит, спрашивая себя, как долго еще будет тянуться эта медленная, томительная мелодия, под которую танцуют Рауль и Лес.
Когда Лес не получила никакого ответа на свое замечание о ямочке на подбородке Эндрю, ее ничуть не задело молчание партнера. Она была погружена в туман от выпитого шампанского. И если бы ее живая статуя заговорила, то это бы скорее всего неприятно покоробило Лес. А так ничто не нарушало клубящейся вокруг дымки.
Закругленным кончиком полированного ногтя Лес обвела изогнутую линию его рта. Затем попыталась представить, как это было бы, если бы она оказалась в объятиях какого-нибудь чужого мужчины, занимаясь с ним любовью. Все эти годы она знала одного только Эндрю. И больше никого. Раз или два она встречала мужчин, которые на краткий миг привлекали ее, но Лес никогда не нуждалась в возбуждении, которое дает любовная связь на стороне. Теперь она спрашивала себя, не значит ли это, что она попросту трусила, боясь испытать новые и непривычные ощущения.
Лес попробовала вообразить страсть, с которой какой-нибудь другой мужчина мог бы терзать поцелуями ее губы. Попыталась представить себе вкус его языка. Она зашла так далеко, что представила воочию его руки, скользящие по ее телу, гладящие ее груди, спускающиеся вниз к бедрам и ногам. И все же, когда ей захотелось увидеть лицо своего воображаемого любовника, она не сумела нарисовать ничего, и фантазия ее испарилась. Она не могла быть близка с одним только телом. Ей нужен был человек, у которого есть лицо.
И здесь перед ней наяву было лицо. Ей понравились его ясные глаза и то, как они твердо смотрели на нее. И его волосы, такие густые и темные… Интересно, такие же ли они жесткие, как у Эндрю? Лес никогда прежде не думала о мужских волосах. Теперь ей стало любопытно. Она прикоснулась к волосам Рауля и обнаружила, что они очень мягкие, почти шелковые. Лес скользнула в них пальцами и решила, что больше всего они напоминают бархат, шелковый бархат ценой в сто долларов за ярд.
Среди всех мужчин, которые могли бы ей подойти, она наконец встретила человека, чье лицо способно соответствовать телу ее воображаемого любовника. А этот мужчина признался, что он холостяк. Лес также смутно припомнила, что он называл свой возраст – тридцать семь. Он был моложе ее.
– Как по-вашему, сколько мне лет? – спросила она.
Но когда Рауль посмотрел на нее пристальнее, его острый взгляд почти рассеял окутывающую Лес защитную алкогольную дымку.
– Нет. Не смотрите на меня с такого близкого расстояния.
Лес быстро опустила подбородок и положила голову на плечо Рауля. Уткнувшись ему в шею, она почти спрятала лицо, чтобы он не мог увидеть начавших уже появляться на коже слабых морщинок.
Так было лучше, вообще не смотреть на него. Все вокруг становилось зыбким и неясным от шампанского, и трудно было сосредоточиться более, чем на одном предмете. На какое-то время Лес испытала ощущение уверенности и покоя, которые давала сильная рука, лежащая у нее на талии. Она ощутила, как ее наполняет тепло и отпускает сковывавшее душу напряжение. Все в ее жизни так долго шло неладно и плохо, и вот в первый раз за последние месяцы, кажется, возникло что-то хорошее.
90 
