Особенно,... 
60 
Он говорил на ужасном французском языке и, когда мадам была рядом, то и дело вставлял английские фразы. Клоду казалось, что мадам сельскохозяйственные работы интересны не менее, чем ее розовощекому мужу.
Поначалу Клод не знал, как относиться к мужу мадам, но постепенно, как и остальные работники, он полюбил его. Не в такой степени, как мадам, конечно. Она была исключительная, а ее муж – просто непохож на других. Он стремился всему научиться, все знать.
На рассвете дня сбора ягод муж мадам прибыл на виноградник в рубашке с длинными рукавами. Взяв у бригадира корзину и нож с изогнутым лезвием, он встал в начале одного из рядов. И что всего удивительнее, работал в тот день не меньше других.
На следующий день он направился уже не на виноградник, а в винодельню и внимательно смотрел, как чистили и давили виноград. Мадам все время была рядом, переводя его бесконечные вопросы.
Так шли дни. Дедушка временами жаловался, что этот человек доконает его расспросами, что он для него как кость поперек горла. Но в глазах ворчавшего деда Клод видел одобрение. Старик продолжал терпеливо объяснять мсье Ратледжу тонкости приготовления вина.
Дедушке явно нравился муж мадам. И сама мадам тоже нравилась, хотя он и не говорил об этом открыто.
Когда сбор винограда закончился, а лозы обрели новые желто-красные осенние оттенки, Клод решил, что супруги вот-вот уедут. Но они остались, покидая поместье лишь изредка. Садясь в спортивную машину, они отправлялись в Париж или на другую винодельню в Медоке. Зачем они это делали? Клод не понимал. Нигде не производили лучших вин, чем у них в Шато-Нуар. Кое-где делали не хуже, но лучше – нигде.
Зимой супруги помогали подрезать сухие лозы. Высокому мсье приходилось при работе сгибаться почти вдвое. В конце дня он с гордостью показал мадам рабочие мозоли, и оба смеялись.
Весной они снова помогали обрезать виноград – здесь успех был особенно связан с точно найденным временем проведения этих работ. Алберт Жирарден, садовод барона, водил их от растения к растению, уча видеть в голом кусте будущего зеленого красавца. Только с такой картинкой в голове можно было приступать к формированию куста.
Альберт говорил позже дедушке Клода, что хотел бы, чтобы и другие работники учились так же быстро, как эти американцы, которые все на лету хватают. Он также признал с некоторым смущением, что мадам показывает необычную для женщины смекалку в виноградарстве. Клоду было приятно слышать эту похвалу.
Лето прошло весело. В замок приезжало много гостей, то и дело устраивались приемы. Иногда поздно вечером, когда дедушка уже спал, Клод потихоньку выскальзывал из дома и пробирался через залитый лунным светом виноградник к замку, окна которого ярко светились.
Сладостная музыка плыла в ночном воздухе, они называли ее джазом. Гости обычно собирались в большой гостиной. Мужчины выглядели очень представительно в черных фраках, белых жилетах и черных брюках с жестко заутюженной складкой, волосы их блестели от бриллиантина. Дамы в узких платьях с отделкой из стекляруса, шелестя атласными лентами и шифоновыми шарфами, прогуливались по замку; длинные нити жемчуга свисали у них до пояса. Какие они все были красивые, какие загадочные – с длинными мундштуками и бокалами шампанского в руках. И каждый раз Клод, найдя взглядом мадам, с облегчением убеждался, что она все же прекраснее всех. И тогда, успокоенный, возвращался в коттедж и забирался в постель.
Наступила осень. Ничто не предвещало приближающейся трагедии. И вот в одно холодное осеннее утро муж мадам уехал. Он помахал Клоду, крикнув, что отправился за саженцами, которые повезет в Америку. Мадам с ним не было. Заболел их младший сын Гилберт, к нему вызвали врача.
Как плохо болеть в такой чудесный день, думал Клод, глядя, как над Жирондой клубится туман. В вышине жаворонок приветствовал песней восход солнца, его первые лучи уже золотили увлажненные росой виноградные лозы, бросавшие глубокие тени на междурядья. В воздухе приятно пахло свежестью. День обещал быть чудесный. Позже, вернувшись из школы, Клод узнал ужасную новость: муж мадам погиб утром в автомобильной катастрофе. Свернув в сторону, чтобы уступить дорогу едущей навстречу лошади с тележкой, он потерял управление, и его автомобиль, перевернувшись в воздухе, полетел под откос. Мсье скончался на месте.
Поместье погрузилось в траур, разогнать который не могли даже яркие солнечные лучи. А вечером, когда закончились дневные работы, все служащие барона, мужчины, женщины и дети, сбившись в небольшие группки и покачивая головами, обсуждали трагедию и предавались воспоминаниям…
60 
