ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  99  

В красноречивом жесте Келли передернула плечами.

– Не знаю. Хью хочет, чтобы на время я исчезла.

– И ты послушаешься?

Соблазнительная мысль. Один Господь знает, до чего соблазнительная. «Сколько я себя помню, вечно я пряталась, лгала, лицемерила. И что это мне дало?» И все же она чувствовала себя в ловушке, ощущала смятение, беспокойство и нервное напряжение.

– Если тебе оставаться, так уж лучше не здесь. Сейчас все уверены, что ты отправилась к отцу в тюрьму. – Было ясно, что под всеми Диди подразумевала многочисленные группы журналистов, занятых делом об убийстве. – А едва они узнают, что это не так, они расположатся здесь настоящим лагерем.

Келли это уже и самой приходило в голову.

– Мне нужна машина.

Диди локтем расправила складки юбки, затем, порывшись в кармане, вытащила ключи от машины.

– Куда ты поедешь?

– Не знаю еще, – откровенно сказала Келли. – Пока что мне надо подумать.

Пальцы ее сжимали ключи, и она понимала, что в руке у нее – свобода. Свобода ли?


Ветер дул в бока открытого джипа, теребя выгоревшие кончики русых волос Сэма, принося с собой острый запах вызревающего винограда, смешанный со слабым ароматом моря. Железные ворота главного подъезда в усадьбу Ратледж были закрыты, чтобы туда не проникли репортеры и съемочные группы. Сэм свернул на неприметную дорогу в объезд и наконец-то въехал в усадьбу.

Вконец измотанный бессонной ночью, Сэм направился к дому. Остановив джип, он поднялся на переднее крыльцо. Слева от него наверх устремлялась широкая лестница. Он сразу свернул к ней – поскорей принять душ и хоть несколько часов поспать.

Уже на середине лестницы его остановила миссис Варгас, экономка.

– Мадам у себя в малой гостиной. Она велела, чтобы вы, как вернетесь, сразу же зашли к ней.

Усталый и раздраженный, он хотел было ответить резкостью, но перевел дух и только сказал:

– Передайте ей, что я зайду после того, как приму душ и переоденусь.

Поднявшись по лестнице, он через холл прошел к себе. К его комнате примыкала ванная. Рассеянно, не думая ни о чем, он отправился туда и включил душ. Сверху полилась вода, поначалу ледяная, она постепенно теплела.

Ловкими экономными движениями Сэм сбросил с себя одежду прямо на мозаичный кафельный пол. Попробовал воду. Теперь она была горячей, и он встал под душ, плотно закрыв за собой стеклянную дверцу. Он стоял под неровными водяными струями, подставляя им тело так, чтобы водой уничтожить усталость в мышцах, и вода струилась по его широким плечам, спине и груди, стекая на узкие бедра и крепкие, сильные ноги.

Струи воды брызгали на кафельные стенки душевой кабинки; вода вырывалась наружу со свистом, как пар из паровоза. Сжимая в ладони кусок мыла, Сэм тер им плечи и грудь, взбивая мыло в пену, тут же смываемую струящейся водой, оставлявшей тело гладким и блестящим.

Проведя рукой по телу, Сэм поймал себя на том, что думает о Келли, вспоминает, как восприняла она арест отца, обвиненного в убийстве барона, вспоминает, как краска сбежала с ее лица, отчего оно стало таким по-детски беззащитным, как сжались в кулаки ее руки, когда она силилась преодолеть себя и устоять под натиском репортеров. И это было гораздо трогательнее и, можно даже сказать, привлекательнее, чем истерика, чем если бы она с рыданиями бросилась прочь.

Тихонько выругавшись, он поднял лицо к водяным брызгам и закрыл глаза, стараясь больше не думать о ней, но результатом было лишь то, что перед ним возник ее образ; он представил ее себе на сиденье его джипа, чудесные ее волосы, стянутые в этот проклятый узел. Он убрал пальцами волосы со лба, отведя назад мокрые пряди. Вспоминать этот ее узел – все равно что думать о том, что под одеждой у нее кружевное белье.

Он стоял под то затихающими, то усиливающимися струями, и мысли его приобрели совершенно определенное направление. Он пытался убедить себя, что если так долго, как он, спать одному, то возбудить может любая женщина. Но Бог свидетель, как хотелось ему тогда в джипе обнять ее, прижать к себе, утешить.

Но он не посмел. Не посмел, потому что на этом бы все не закончилось. И на поцелуе также, а секс ей тогда и вовсе не был нужен.

Не посмел, потому что никогда еще ни к одному существу на свете не испытывал он такого идиотского чувства – желания защитить, желания столь сильного, что агрессорами виделись все, включая даже его самого. Чувство это было для него совершенно новым, и оно не нравилось ему.

  99