Как только пикап отъехал от дома, Киннкэйд расслабился и, почувствовав на себе пристальный взгляд Иден, обернулся. Судя по застывшему у нее на лице выражению, произошедшая между мужчинами стычка казалась ей чем-то абсурдным, чем-то из ряда вон выходящим.
— Не говорите мне, что этот малый работает на вас, — стараясь вывести ее из несколько затянувшегося оцепенения, довольно развязно произнес он.
— Винс? — отрешенно спросила она и, словно очнувшись, удивленно пожала плечами. — Он приезжает и уезжает, когда ему вздумается.
— Его зовут Винс?
— Да, Винс Росситер. Это мой брат.
От неожиданности Киннкэйд тихо присвистнул.
— Похоже, я снова умудрился влезть не в свое дело. — Он виновато улыбнулся.
— Да, именно так и есть. — Глядя на искреннее смущение Киннкэйда, Иден улыбнулась ему в ответ. Улыбка ее была столь очаровательной, что Киннкэйд не мог оторвать от нее глаз.
— Моя ошибка, — с чисто мужским вожделением глядя на губы Иден, пробормотал он.
— Верно, ваша ошибка, — подтвердила Иден. Смущенная и задетая таким откровенным вниманием, она покраснела.
— Надеюсь, ваша ссора не была серьезной, — как ни в чем не бывало продолжал Киннкэйд.
Иден смотрела теперь на медленно оседавшую пыль, оставленную грузовиком Винса.
— Он хочет, чтобы я продала ранчо, — ответила она и тут же рассердилась на себя за то, что сказала об этом Киннкэйду.
— А вы, конечно же, не хотите, — догадался Киннкэйд.
— Не хочу.
— Вы владеете этим ранчо вместе с братом?
— В каком-то смысле да. Но что касается дел, я ведаю здесь всем единолично и сама принимаю решения. — Сказав это, она повернулась на каблуках и направилась к двери. — Заходите и заполните нашу ведомость на оплату работы.
Киннкэйд послушно последовал за Иден, направившейся в дом своей обычной энергичной, целеустремленной походкой. Войдя в дом, Киннкэйд обратил внимание на потемневшую от времени лестницу, ведущую на второй этаж. Несмотря на изрядный возраст, ее ступеньки, впрочем, как и весь дом, выглядели весьма и весьма добротно. Чуть поодаль от лестницы располагалась гостиная. Главным в ней был гигантский камин. Его прокопченные, покрытые сажей камни свидетельствовали о том, что прослужил он обитателям дома немало. Мебель, стоявшая в гостиной, была на редкость основательной. На полу из твердых пород дерева лежал ковер работы индейцев племени навахо. Ковер тоже не отличался новизной.
Иден Росситер направилась прямо к своему бюро с круглой подвижной крышкой, стоявшему в углу, похожем на альков. Киннкэйд смотрел, как она пересекает комнату, как снимает шляпу, как ее темные волосы блестящей волной падают на спину. Глядя на них, Киннкэйд не мог сдержать вздоха восхищения.
— Вот бумаги, о которых я вам говорила, — не замечая реакции Киннкэйда, невозмутимо сказала Иден. Она взяла со стола какие-то листки, потом, ища ручку, оглядела несколько внутренних ящичков и углублений.
Киннкэйд подошел к бюро. Рядом с бюро стоял шахматный стол с расставленными на нем фигурами, как видно, брошенными в разгар игры.
— Вижу, вы со своим братом играете в шахматы, — заметил он, разглядывая доску.
— Иногда по вечерам.
— Вы играете белыми?
Он поднял светлую пешку, которая уже была убрана с доски.
— Да.
— Через три хода вы можете поставить шах королю. Ему придется пожертвовать королевой, чтобы спасти своего короля.
— Знаю.
— А ваш брат? — улыбнувшись, поинтересовался Киннкэйд.
— Сомневаюсь в этом, — с деланным равнодушием ответила Иден. Порывшись в верхнем ящике стола, она наконец-таки нашла шариковую ручку. — Винс не из тех, кто может предвидеть следующий ход противника, — рассеянно потирая виски, добавила Иден. — И это всегда ставит его в затруднительное положение.
— Что-то подсказывает мне, что вы имеете в виду не только игру в шахматы. — Киннкэйд с сочувствием посмотрел на своего босса.
— Ни для кого не секрет — Винс и неприятности, как правило, ходят вместе. — Стараясь закончить разговор на неприятную для себя тему и скорее перейти к делу, Иден протянула Киннкэйду бланки: — Вот, пожалуйста.
— Где расписаться? — мысленно проклиная себя за бестактность, спросил он.
— Вот здесь…
Но Киннкэйд, похоже, решил с бумагами не спешить.
— Хорошая работа. Такое теперь увидишь нечасто, — кивнув на шахматный стол, заметил он.