16 
– Что вы такое говорите! Мне нравится смотреть, как вы делаете покупки. С таким воодушевлением! Послушайте, – сказал он, отважившись обнять ее за плечи, – я как-то сопровождал женщин по магазинам и с тех пор зарекся это делать. Они хватаются то за одно, то за другое, мечутся туда-сюда, выходят из магазина, ничего не купив, а потом тут же возвращаются назад… Но с вами совсем другое дело. Вы получаете от этого удовольствие, и ваша радость заразительна. Неужели у меня угнетенный вид?
Майкл действительно и сам вошел в азарт и нисколько не скучал.
– Да вроде бы нет, – призналась Даника. – Но все-таки мне неловко, что…
– Ну, это уж ваши проблемы! – заявил он с улыбкой и жестом поманил продавщицу.
– У вас найдутся одеяла в тон этим двум? – поинтересовался Майкл.
Выбрав одеяла и подушки с вышивкой для кроватей, которые должны были стоять в комнатах для гостей, Даника решила, что на первый раз постельных принадлежностей достаточно, и они вышли из магазина.
Майкл и вправду прекрасно знал, где что можно купить, знал все небольшие магазинчики, где можно было купить и одеяла, и белье, и другие необходимые предметы – кастрюли, сковородки, стеклянную посуду. Кроме того, он знал одно уютное кафе на Док-сквер, где можно было перекусить. Туда они и отправились.
* * *
– Вот уж не думала, что все так замечательно сложится, – призналась Даника. – Честно говоря, я уезжала из Бостона совсем в другом настроении…
Майкл с готовностью разделил ее энтузиазм.
– И я тоже, – кивнул он. – Я был уверен, что день, как и все предыдущие, будет ни то ни се.
– Вот уж не верится, – удивилась Даника, – вы можете писать или просто бездельничать. Словом, жить в свое удовольствие…
– Опять что-то грустное вспомнилось? – спросил Майкл, увидев, что по ее лицу пробежала тень.
– Ничего. Просто позавидовала, что вас ничего не связывает… Полушайте, Майкл, – вдруг спохватилась она, – я ведь даже не знаю, женаты вы или нет! Господи, какая же я глупая! – добавила она едва слышно.
– И спрашивать нечего. Ответ вам известен.
– У вас нет жены?
– До женитьбы дело как-то не доходило, – пожал плечами Майкл. – У меня были серьезные отношения с женщинами, но, к счастью, ни одна из моих приятельниц не настаивала на браке.
– Неужели?
– Независимые женщины не слишком подходят для семейной жизни…
– Но это вас, похоже, не очень огорчает?
– Вообще-то, я еще не готов к тому, чтобы обзавестись семьей, – сказал он, осторожно подбирая слова. – Мне приходится много ездить, заниматься исследовательской работой. Я люблю свою работу. Я возвращаюсь домой, чтобы засесть за письменный стол, а писательство требует уединения… Но у меня есть настоящие друзья. Когда мне одиноко, я спешу к ним… Но, признаться, иногда я жалею…
– Жалеете о чем? – нетерпеливо спросила Даника.
– Жалею о том, что у меня нет жены, нет детей. В моем доме слишком тихо. Бывают минуты, когда я думаю, что отдал бы все на свете, только бы у меня была семья. Моя семья!.. Я мечтаю о жене, с которой можно было бы поговорить обо всем, открыть ей свою душу. Мечтаю о ребятишках – шумных, озорных, но таких любимых…
Майкл поднял глаза на Данику.
Она не отрываясь смотрела на него, пытаясь улыбнуться. Ей было не по себе. Он говорил о том, о чем всегда мечтала она сама, и это ее испугало.
– Теперь понимаю, почему вы писатель, – наконец промолвила она. – Вы умеете передать то, что чувствуете…
– Так-то оно так, но иногда я сомневаюсь, что это у меня хорошо получается. Не знаю, может быть, я недостоин иметь семью? По крайней мере, если я хочу иметь детей, то для начала мне следовало бы взять на себя определенные обязательства…
Даника подумала, что о том же самом она часто говорила с Блейком и с матерью. Но Майкл казался много моложе Блейка, взъерошенные волосы делали его похожим на мальчишку. Он был таким живым, таким непосредственным, а Блейк всегда обдумывал каждое свое слово, казалось, он задумывается, прежде чем сделать каждый свой шаг.
– В жизни не так все просто. Вы это сами говорили. Вам нравится чувствовать свою свободу, нравится путешествовать, писать… – Она помолчала. – Потом наступает время выбора и принятия решений. Но это не значит, что у нас не остается заветных желаний…
Майкл понимал, что она говорит и о себе. В ее голосе и взгляде сквозила та же печаль, которую он заметил, когда впервые увидел ее у моря.
16 
