Особенно,... 
80 
Власть над партией в условиях тогдашней советской действительности означала власть над государством. К тому же в 1925–1926 гг., очень кстати для Сталина, умерли глава ОГПУ Дзержинский и глава военного наркомата Фрунзе. На эти ключевые посты Сталин выдвинул своих людей: Менжинского и Ворошилова. Менжинский постоянно болел, поэтому все дела вел его заместитель Ягода, который был уже не просто сторонником, а преданным слугой Сталина. Противникам Сталина противостояла теперь не только партийная бюрократия, а организованная мощь государственных карательных органов. Однако, потеряв всякое чувство реальности, они не сразу почувствовали это.
Весь 1926 г. Каменев и Зиновьев, объединившись со своим бывшим врагом Троцким, ожесточенно нападали на Сталина и Бухарина, но неизменно терпели поражение на каждом пленуме. В октябре Троцкий и Зиновьев были исключены из Политбюро. Выбитые из руководящих органов партии, троцкисты и зиновьевцы попытались начать нелегальную борьбу. В 1927 г., накануне десятой годовщины Октябрьского переворота, Троцкий был поставлен перед необходимостью создать подпольную типофафию, чтобы напечатать свою программу. Но советская политическая полиция работала намного лучше царской охранки. О каждом шаге оппозиционеров Сталину докладывали агенты ОГПУ. Троцкий тотчас же был разоблачен и потерял последних сторонников. 7 ноября оппозиционеры попытались организовать свои демонстрации в Москве и Ленинграде, но были разогнаны милицией и агентами ОГПУ. В декабре состоялся XV съезд, на котором Троцкий, Каменев, Зиновьев, Пятаков, Радек и многие другие — около семидесяти известных деятелей оппозиции — были исключены из партии. Так в юбилей Октября Сталин выгнал из партии почти всех ближайших сподвижников Ленина. Вскоре Троцкий был отправлен в ссылку в Алма-Ату, а потом выслан за границу. Это был серьезный противник, и Сталин понимал, что дальше играть с ним опасно. Но его соратников Каменева и Зиновьева он оставил в Советском Союзе и постепенно превратил в политических шутов.
К тому времени, когда единоличная и бесконтрольная власть окончательно перешла в руки Сталина, он был уже искушенным, сложившимся политиком. Как и многие большевики, он не получил в молодости систематического образования и должен был заполнять пробелы в своих знаниях упорным самообразованием. Во все годы он очень много читал. В 1925 г. по приказу и по личному плану генсека была собрана большая и хорошая библиотека. Судя по этой подборке, интересы Сталина были достаточно односторонними, составные части научного коммунизма (труды Маркса, Энгельса, Ленина, Троцкого и других партийных вождей), история, конкретные знания, связанные с политической деятельностью. Однако все эти направления были проработаны им очень основательно. Он внимательно следил за художественной литературой.
Специальные люди ежедневно составляли Сталину обзоры и подборки не только из периодической печати, но также из «толстых» литературных журналов. Все «громкие» литературные новинки — романы, повести, пьесы — он если и не читал, то обязательно просматривал. Так же внимательно следил он за белоэмигрантской периодикой.
Таким образом, хотя Сталин, несомненно, знал очень много, едва ли можно считать его образование фундаментальным, а знания энциклопедическими. В этом отношении он уступал другим членам Политбюро. Зато ему всегда было присуще глубокое понимание сути и механизмов государственной власти. Как никто другой, Сталин умел подбирать себе послушных исполнителей и проводить свою железную волю через созданный им и прекрасно отлаженный государственный аппарат. В этом отношении он не знал себе равных, и все его личные качества как нельзя более соответствовали роли человека, стоявшего во главе такого аппарата. Он отличался феноменальной памятью.
Многие люди, знавшие его близко, уверяли, что Сталин знал тысячи (возможно — десятки тысяч) имен. Он помнил все высшее командование ОГПУ — НКВД, знал всех своих генералов, лично знал конструкторов вооружения, директоров крупнейших заводов, начальников концлагерей, секретарей обкомов, следователей НКВД и НКГБ, сотни и тысячи чекистов, дипломатов, лидеров комсомола, профсоюзов и пр. За 30 лет своего правления он не разу не ошибся, называя фамилию должностного лица. Ясность и четкость, свойственные его мышлению, умение сразу схватить суть любого явления выпукло проявлялись в его манере выступать и вести беседу. Есть свидетельства, что Сталин был плохим оратором на митингах — он не умел говорить перед случайной толпой: голос был слишком тихим, да и слов нужных не находил. Но зато перед подобранными слушателями, на конференциях и съездах он всегда выступал блестяще: речь его была четкой, логичной, но не сухой. Он был хорошим полемистом, каждая его реплика отличалась емкостью и продуманностью. Представитель американского президента Гарри Гопкинс, общавшийся со Сталиным в 1941 г., вспоминал: «Сталин ни разу не повторился. Он говорил метко и прямо… Казалось, что говоришь с замечательно уравновешенной машиной… Его вопросы были ясными, краткими и прямыми… Его ответы были быстрыми, недвусмысленными, они произносились так, словно были им обдуманы много лет назад». Роберт Конквест отмечал, что сила Сталина состояла в абсолютной ясности его доказательств, а Уинстон Черчилль писал:
80 
