21 
— Знаю, но это еще не означает, что он меня непременно получит. У меня столько других дел…
— С большинством из которых ты справишься за пару недель.
— Но недавно к нам поступили два новых проекта…
— Ты сможешь работать над ними параллельно с этим.
— Но в Хилтон-Хэд не съездишь, как на работу из пригорода в город, здесь в один день не обернешься. Чтобы сделать обзор на высшем уровне, мне придется проводить там много времени.
Наблюдая, как Коринна выискивает причины для отказа, Алан едва сдерживал улыбку. Она казалась такой уравновешенной, спокойной, и лишь глаза выдавали внутреннюю тревогу. Прелестное зрелище. Он догадался, что Коррей произвел на Коринну не меньшее впечатление, чем она на него, и эта догадка укрепила Алана в решении свести их поближе.
Чуть раньше, во время беседы с Корреем, он увидел в его глазах нечто новое — трепетное и беспомощное. Долго, слишком долго Кардинал порхал по жизни беззаботной пташкой, очень может быть, что сейчас он ищет место, где бы приземлиться.
Коринна сильная личность. В чем-то ранимая, но сильная. Чем дольше Алан думал об этом, тем сильнее убеждался, что если кто-то и справится с Корреем, так именно она.
— Откровенно говоря, я тебе завидую. Лето там сказочное, — небрежно проговорил он.
— Лето и здесь сказочное. Речь ведь не об отпуске. Место для своего отдыха я уже наметила. — Две недели в августе она проведет в маленькой гостинице в Вермонте. Номер уже заказан.
— Мы говорим о работе, Кори.
— Именно.
— Он действует тебе на нервы?
— На нервы? — Голос предательски дрогнул, но усилием воли она вернула ему твердость. — С чего это ему действовать мне на нервы?
Алан задумчиво потер пальцем подбородок.
— Могу назвать несколько причин.
— Например, его внешний облик? Или манеры? Или тот факт, что он агрессивен, настырен, нахален и дерзок?
— Откуда тебе все это известно?
— Я… Просто интуиция, — поспешно отозвалась она. Возникло отчетливое ощущение, что Алан развеселился. Сама она не видела ничего смешного в перспективе работать рука об руку с Корреем Хараденом, тем не менее, главное — профессионализм. — Мне кажется, что дела у нас не пойдут на лад.
— Вот как?
— Мы оба упрямы. Боюсь, коса найдет на камень.
— Это же работа, Кори. У нас и раньше бывали нелегкие клиенты, но тебя это никогда не обескураживало. Коррей не доставит хлопот. — Во всяком случае, в деловом плане, мысленно добавил он.
Не высказанные им слова сейчас набатом загудели в сознании Коринны. Она медленно покачала головой.
— Нет, эта идея явно не из лучших.
— А если посмотреть на это как на мое прямое указание?
— Я уже и раньше уклонялась от твоих прямых указаний.
— А если мы назовем это услугой лично мне? — вкрадчиво спросил он.
— Ради твоей дружбы с Корреем?
— Да. Деньги у него такие же зеленые, как и у любого другого, и он заплатит сполна. Но есть еще и вопрос моей гордости: мне бы хотелось предоставить ему лучшее, что у нас есть.
— Лестью и тебе ничего не добиться, — сухо парировала Коринна.
— Тогда взгляни на это предложение как на вызов. Считаешь, ты в состоянии справиться с таким агрессивным, настырным, нахальным и дерзким клиентом, как Коррей Хараден, и при этом выполнить работу, как всегда, на отлично?
Без малейших угрызений совести Алан выдвинул тот единственный аргумент, перед которым, как ему было известно, Коринне не устоять. И хотя на его лице блуждала легкая улыбка, вызов во взгляде определенно говорил, что он не шутит. У Коринны есть собственная гордость. Все шесть лет, что он ее знает, она черпала силы именно из этого источника. Она по праву гордилась собой за то, что хваталась за самые изощренные задания, вела дела с самыми въедливыми клиентами и — что важнее всего — всегда выходила победителем.
— Подлый ход, — буркнула Коринна, скривив рот.
— Это означает «я согласна»?
— Да, я согласна.
— Но это же Коррей, — певуче поддразнил он.
— Я справлялась и с настырными, и с нахальными, и с дерзкими клиентами.
— Но это же Коррей, — припевом прозвучал его ответ.
— Я могу справиться с Корреем. Так сойдет?
Алан понимал, что косвенным образом вынудил ее согласиться. Если бы сейчас он дал задний ход, Коринна ни за что бы не уступила. Отличная все же штука — гордость, решил Алан и с самодовольной улыбкой откинулся на спинку кресла.
21 
