16 
– Умолкни! Вот прямо сейчас – умолкни и все! Спасибо. Послушай, я виноват в том, что не назвал тебе своего имени с самого начала. Точка. Только в этом! Между прочим, вчера вечером ты не проявила никаких дружеских чувств, и я подумал…
– Бож-же, какая прелесть! Дружеских! Так это мы дружили, да? А что бы ты предпочел? Чтобы я бросилась тебе на шею и завопила на весь театр: «Сандро, миленький, как я рада тебя видеть»? Так сказать, идиотка – так уж до конца. Эта твоя Лучиана и так смотрела на меня как солдат на вошь!
– Ты преувеличиваешь. Впрочем, это не важно. Я по-прежнему надеюсь, что мы увидимся, когда я вернусь.
– Какого числа это будет? Просто чтобы знать, на какую дату брать билет в Лондон.
– Кэти, если ты будешь себя так вести, я… я явлюсь к Чезаре в дом и всем расскажу о наших отношениях!
– И что? Ты не забывай, у меня нет никаких бзиков насчет поруганной репутации. Я же не миллионерша.
– Кэт! Я прилечу через неделю, максимум через десять дней – и мы увидимся. Обещай мне это.
– Ладно… Посмотрим.
Чтобы не искушать судьбу, она заказала, билет на среду – хороший день, всегда ей нравился. Андреа была несколько озадачена столь скорым отъездом подруги – но у нее у самой было полно дел перед будущим возвращением в Англию, и потому они тепло попрощались, условившись встретиться в Лондоне. Чезаре был очень любезен и сам отвез Кэти в аэропорт. Там, уже пройдя паспортный контроль, она купила в дорогу несколько газет и журнал – и на первой же странице узрела фотографию Алессандро ди Каррара, нежно обнимающего сногсшибательную рыжеволосую красотку и ослепительно улыбающегося в объектив. Подпись гласила, что Алессандро ди Каррара, находящийся сейчас в Нью-Йорке, уделяет много времени благотворительным балам и великосветским вечеринкам… По делам он улетел, ага!
Что ж, как ни странно, именно это фото придало Кэти сил и уверенности, что она поступает правильно. Незачем тянуть и делать вид, что все может наладиться. История окончена – забудьте. Кэти решительно сунула журнал в урну и направилась к своему коридору…
5
Вообще-то все было ясно с самого начала. Вполне возможно, женщины вообще об этом знают без всяких врачей. Но Кэти, как и многие девушки в ее ситуации, тянула до последнего, сама себе рассказывая байки о сбое в цикле, нервном напряжении и прочей ерунде.
В конце сентября она отправилась к врачу, и приятная женщина в ослепительно-белом халате ласково улыбнулась ей из-за экрана компьютера, быстро и привычно заполняя карту.
– Поздравляю вас. Вы беременны.
Кэти отлично справилась с собой. Даже в лице не переменилась.
Вернувшись домой, она долго сидела не зажигая света, думала о чем-то – а может, не думала ни о чем вовсе – и смотрела в серовато-лиловое окно, выходившее на унылый ряд мусорных баков.
Не было ни страха, ни отчаяния, не было панических мыслей об аборте – Кэти крестили в католической церкви, и, хотя ревностной прихожанкой ее назвать было нельзя, некоторые постулаты она впитала, так сказать, с самого детства…
Мысли ее были скорее прагматичными. Поскольку работала она опять официанткой, следовало заранее подготовить себе запасной аэродром. Пусть будет меньше денег – но зато ей не придется работать посменно и бегать с тяжелыми подносами по десять часов в день, питаясь наспех и всухомятку.
Еще, возможно, стоило бы подыскать себе новую квартирку – хотя к этой она давно привыкла, и даже хмурый пейзаж за окном ее нисколько не удручал. Но когда родится малыш…
Кэти внезапно рассмеялась, спугнув настороженную тишь квартиры. До нее только сейчас дошло, что она больше не одна, что пройдет чуть больше полугода – и в этих стенах зазвучит новый голосок, а потом и крепкие ножки затопают по ковру, и горшки с цветами придется установить понадежнее, а клетку с канарейкой подвесить повыше…
Кэти подтянула к себе старенький телефонный аппарат и набрала хорошо знакомый номер.
– Андреа?
– Привет, Кэт! Не поверишь, мы с мамой как раз говорили о тебе. Ты давно не была в Карлайле…
– Я беременна.
– Что?! О, Кэти, мне так жаль…
– Ты что, дура?! Я звоню поделиться радостью, а ты – «как жаль»!
– Откуда я знаю, может, ты сидишь там вся в шоке и смотришь на полоску с черточками! Слу-у-ушай… И какой срок?
– Два месяца. Почти.
В трубке повисла пауза. Затем Андреа тихо протянула:
– Поправь меня, если я ошиблась… так это тот парень, с которым ты познакомилась у нас в Италии?
16 
