Аманда стерла оба сообщения. Меньше всего ей сейчас хотелось думать об Эмили и клинике.
Она съела тарелку хлопьев, потом пошла в кабинет, легла на диван, накрылась пледом и включила телевизор. Следующие два часа она бездумно переключала каналы. Потом, выключив телевизор, тихо лежала, дожидаясь Грэма.
Его пикап подкатил к дому около десяти. Аманда притаилась в темноте, прислушиваясь к его перемещениям. Вот он поднялся по лестнице, прошел по коридору. Она посмотрела на него, когда он появился в дверях кабинета. Его лица не было видно, только силуэт.
Не прошло и десяти секунд, как он зашел в спальню. Она слышала, как он принимает душ, ложится в постель, выключает свет.
Но она не пошевелилась.
Глава 4
Когда на следующее утро Аманда зашла в спальню, Грэма в ванной уже не было. Дверь душевой кабинки была мокрой, полотенца висели криво. Она приняла душ, оделась и спустилась вниз. Он пил кофе на кухне.
— Привет, — сказала она с осторожной улыбкой.
— Ты спишь одна вторую ночь подряд.
Перчатка была брошена.
— Вечером я уснула. А ты меня не разбудил. — В этот момент она хотела одного — мира, поэтому спросила: — Как прошла встреча?
— Замечательно. Ты говорила с Эмили?
— Да. Я сказала, что позвоню ей через месяц.
— Она согласилась?
Аманда не умела лгать.
— Нет. Она считает, что нужно сделать третью попытку.
— Я тоже считаю, что не стоит откладывать.
Но от одной мысли об этом у Аманды закружилась голова.
— Я не могу, Грэм. Мне нужен перерыв.
Грэм отвел глаза, допил свой кофе и поставил кружку в раковину.
— Сегодня я снова поеду в Провиденс. И вероятно, снова задержусь.
Он вышел из кухни, хлопнув дверью. Аманда подошла к двери, открыла ее и смотрела вслед пикапу, пока тот не скрылся из виду.
На улице появился школьный автобус. Когда он проехал назад с двумя ребятишками Ланге и четырьмя — Коттеров, Аманда поспешила к вышедшей на свою лужайку Джорджии.
Джорджия обняла подругу и спросила:
— У тебя есть время выпить кофе?
Аманда покачала головой:
— Я спешу на работу. Просто мне нужно хоть ненадолго почувствовать дружеское участие.
— Ты так расстроилась из-за этой истории с ребенком?
— Да. Мы с Грэмом зашли в тупик.
— Что значит «зашли в тупик»?
— Разошлись во мнениях. Раньше у нас никогда такого не бывало.
— Разошлись во мнениях о том, заводить ли ребенка?
— Нет, о том, что делать дальше. И о Гретхен. Я сделала ужасную вещь: допустила мысль, что Грэм — отец ребенка.
— Не может быть.
— Может, — огорченно проговорила Аманда. — Он не отец ее ребенка. Я знаю. Но у меня возникло искушение проверить, раздражает ли его, как и меня, то, во что превратился для нас секс. Раньше все было замечательно. А теперь мы постоянно должны соблюдать какие-то правила: где этим заниматься, когда и сколько раз. Я попросила месяц передышки… А вдруг у нас никогда не будет детей?
— Есть и другие способы стать родителями.
— Например, усыновление. Наверное, нужно об этом подумать.
— А Грэм согласен?
— Он считает это преждевременным. Думает, мы не исчерпали всех возможностей. Но я боюсь, что мы их исчерпаем, и тогда будет поздно.
Утром в четверг Карен приводила в порядок книги из школьной библиотеки. Когда пришли остальные добровольцы, она немного успокоилась. Карен была рада, что рядом с ней работают другие матери. Разговоры с ними отвлекали ее от мыслей о Ли.
Вернувшись днем домой и все еще нуждаясь в утешении, она подошла к Аманде, которая как раз выходила из машины. Пока они беседовали, из-за угла своего дома появилась Гретхен с садовым шлангом в руках. Когда она посмотрела в их сторону, Аманда в знак приветствия помахала рукой. Гретхен кивнула, повернулась к ним спиной и стала поливать клумбы.
— Не слишком любезно с ее стороны, — пробормотала Карен. — Она пренебрегает нами.
— Возможно, ей просто неловко.
— Потому что она забеременела от одного из наших мужей?
— Нет. Потому что мы вместе, а она одна.
— А кто в этом виноват? — спросила Карен и махнула подъехавшему на велосипеде разносчику газет. — Эй, Дейви, — позвала она.
— Да, миссис Коттер, — откликнулся Дейви, но остановился он перед домом Гретхен и подождал с газетой в руках, пока та к нему подойдет.
— Блондин и недурен собой, но, кажется, вне подозрений, — пробормотала Аманда, в изумлении глядя на вдову.