Особенно,... 
71 
И уже много лет я не говорила о ней с Броди. Поначалу упоминание о Мери Энн казалось мне нетактичным вторжением в личную жизнь Броди, а позднее и вовсе стало неуместным. Броди тоже избегал этой темы либо из тех же соображений, либо из теплых чувств к бывшей жене, которые заставляли его молчать. Но сейчас меня разобрало любопытство.
— Продолжай, — попросила я.
Броди сделал глоток кофе, — хотя содержимое его чашки, состоящее в основном из сливок и сахара, мало напоминало этот благородный напиток, и у меня в очередной раз проскользнула мысль, как он умудрялся сохранять такую стройную фигуру, — причмокнул губами, поставил чашку и сказал:
— Я был отвратительным отцом.
— Ты великолепный отец.
— Сейчас. Но не в момент разрыва. После развода суд назначил мне определенные дни для встреч с Джой, и я навещал ее. Не уверен, что стал бы делать это добровольно. А что касается дочери, она меня вообще боялась.
Я недоверчиво улыбнулась:
— Джой?
— Ей было всего два года, — проговорил он смущенно. — Пеленки, слюнявчики, косички — я вообще не знал, что мне с ней делать. Я столкнулся с этим впервые только после развода с Мери Энн. До этого подобными вопросами всегда занималась жена. Поэтому я сильно нервничал, когда забирал Джой, а она чувствовала это и изо всех сил цеплялась за мать, не желая ехать со мной, и бежала к Мери Энн со всех ног, когда я возвращал ее домой. Я чувствовал себя нежеланным гостем. Дочь не хотела находиться со мной. И я сказал себе: отлично, великолепно, я избавлю ее от своей персоны. И перестал их навещать, ожидая, что меня позовут обратно.
В том человеке, которого описывал Броди, я пыталась узнать того, кого лично знала все эти годы.
— И когда все изменилось?
Он не ответил, продолжая молча жевать третий бублик.
— Броди?
— Когда родился Джонни.
Я не уловила связи.
— Не поняла.
Он доел бублик, отряхнул руку о джинсы, посмотрел мне в глаза и пояснил:
— Я почувствовал ревность. Вы выглядели такими счастливыми, когда возились с этим маленьким комочком. Я же в то время пребывал в ужасном настроении…
— Ты вел себя как обычно.
— Ты просто не замечала. Подержав на руках Джонни, я возвращался домой, чувствуя безумную тоску от того, что в моей жизни нет ничего подобного. И в тот момент осознал: нет есть.
— Но Джой тогда уже исполнилось семь лет.
— Да. Время пеленок и слюнявчиков прошло. Она могла уже самостоятельно помыться и заплести себе косички. И уже не боялась меня так сильно.
И тут меня осенило:
— И именно тогда ты отвез ее в Диснейленд?
— Мне хотелось сделать для нее что-то необычное, чтобы расположить к себе. Она ведь едва знала меня. И ты помнишь, как я вышел из положения? Сначала Диснейленд, потом Хёрши-парк, затем Большой Каньон и Йеллоустон. Мы гораздо проще находили общий язык, когда увлекались чем-то еще, помимо друг друга. Ей исполнилось девять, как Джонни сейчас, когда я наконец нашел в себе достаточно мужества, чтобы проводить с ней больше времени.
— Кто бы мог подумать, — протянула я. — С моими детьми ты прекрасно ладил с самого их рождения. Я даже помню, как ты пару раз менял им пеленки и даже купал их.
— С твоими детьми все происходило иначе. Тут от меня никто не ждал определенных поступков. Никто не просил меня что-то сделать. Никто не пытался меня использовать или манипулировать мной, как обычно делала Мери Энн. Знаешь, если бы я отгородился от твоих детей, я упустил бы в жизни что-то очень важное. Я очень дорожу Кикит и Джонни… Как и тобой.
Я поперхнулась. Мне потребовалась минута, чтобы перевести дух, и еще минута, чтобы вытереть подбородок. А затем я горестно проговорила:
— Ты не должен говорить мне подобных вещей!
Броди пожал плечами, но огонь в его глазах не погас.
Я отвела взгляд, взяла чашку с кофе и сделала пару маленьких глотков. Потом начала кончиком мизинца сгребать в кучку крошки от бублика. Я смотрела куда угодно — на упаковку вегетарианского сыра, на пластиковый ножик, на использованные пакетики из-под кофе, — но только не на Броди.
— Думаешь, Дэнис знает? — спросил он.
— Но ты ведь не делал ничего предосудительного.
— Я виноват в том, что произошло.
Я подняла на него глаза.
— Нет, ты тут ни при чем. Дэниса уже давно раздражал наш брак.
— А тебя?
Я все еще не смогла найти ответ на этот вопрос. И только начинала анализировать свои чувства и эмоции. Я размышляла вслух:
71 
