Особенно,... 
68 
Я очень не хотела брать трубку, когда телефон зазвонил снова в половине десятого вечера. Я чувствовала себя настолько опустошенной, как будто за день прожила три жизни, а мне еще надо было распаковать последнюю сумку и развесить по шкафам одежду, если я еще собиралась носить ее без капитального ремонта. Но вдруг это звонил Джонни, с ним я хотела поговорить. Или Кикит. Или Дин Дженовиц.
Звонил Дин. Я моментально почувствовала тревогу.
— Я понимаю, что нам надо встретиться, миссис Рафаэль. — Я слышала, как на другом конце провода шелестят страницами. — Вас устроит следующий понедельник, в два?
— Да, конечно, но я все же надеялась, что мы сможем поговорить раньше. — В моем голосе звучало вполне уместное отчаяние. Я полагала, что он уже привык иметь дело с отчаявшимися людьми.
Шелест страниц усилился, и послышалось неторопливое, задумчивое цоканье языком.
— Возможно, я смогу освободиться в пятницу в десять, но не думаю, что так будет лучше.
— Если я встречусь с вами в пятницу, мой муж сможет подъехать к вам в понедельник. Он уже звонил вам?
— Нет.
— А его адвокат?
— Нет. Поскольку понедельник у меня свободен, я буду ждать вас в понедельник. А вашему мужу я назначу встречу, когда он сам мне позвонит.
— Когда вы планируете поговорить с детьми?
— Когда я сочту, что получил уже достаточно информации от их родителей.
— И сколько времени займет общение с нами?
— Это зависит от многих вещей.
— Например?
— Дело по опеке отнимает много времени, миссис Рафаэль.
— Понимаю, — ответила я и замолчала, но только для того, чтобы перевести дыхание. — Только вот каждый день, проведенный вдали от детей, превращается в настоящий кошмар как для них, так и для меня.
— Они находятся со своим отцом. С ними ничего не случится.
Откуда Дин мог это знать? Откуда такая уверенность, что Дэнис не жестокий отец? Откуда он знал, какое эмоциональное потрясение переживали мои дети от неожиданного расставания их родителей? С чего он взял, что с ними ничего не случится? И меня не волновали его десять ученых степеней. Это не делало его экспертом, когда дело касалось моих детей!
— Так договорились, в понедельник в два? — спросил он.
— Да, доктор Дженовиц, я действительно очень переживаю за детей.
— Суд тоже переживает, именно поэтому их и оставили с отцом. Почему бы нам не поговорить об этом в понедельник? Вы знаете, где находится мой офис?
— Да.
— Хорошо. Тогда до встречи.
Я не обладала способностью предугадывать события. Я просто делала то, что должна была делать, переходя от решения одной задачи к решению другой. И если бы я сейчас находилась дома с детьми, я продолжала бы вести себя по-прежнему. Заботы о детях занимали все мое время, я просто не успевала размышлять.
Но сейчас меня окутывало одиночество. Мне не надо было хлопотать по дому, ухаживая за детьми и Дэнисом. Теперь я могла работать, сколько душе угодно, но не здесь и не сейчас. Теперь я находилась в своем доме, который считался моим по документам, в нем стояли мои вещи. Но пока я еще не чувствовала его своим. Ночью он выглядел совсем другим, темным, тихим, и в этой темной тишине я начала анализировать свой разговор с Дженовицем. Я гадала, не показалась ли ему слишком назойливой или, наоборот, сдержанной, вела ли себя достаточно скромно и разумно. Первое впечатление самое важное. И я очень мучилась, не сложилось ли у него обо мне негативное мнение.
Закончив распаковывать вещи, я попыталась хоть немного воспрянуть духом, вспоминая этот длинный вечер, но мысли о разговоре с Конни и с Роной не принесли мне утешения. Они всегда видели во мне опору, и я никогда против этого не возражала, но сейчас дело приняло иной оборот. Теперь я сама нуждалась в поддержке.
На свете существовал только один человек, который понимал меня, но я даже и мысли не допускала о том, чтобы быть рядом с ним.
Мне вдруг отчаянно захотелось хоть немного себя побаловать. Я приняла горячую ванну в своем новом доме, вытерлась большим банным полотенцем, завернулась в другое и откупорила бутылку чардонни, которую Синтия оставила на кухонном столике для меня. Бокалов для вина в доме не обнаружилось, но я не была привередливой и прекрасно обошлась пластиковой чашечкой.
Я поднялась на третий этаж своей башни, взбила подушки у изголовья своей новой плетеной постели и улеглась под новое одеяло.
68 
