46 
— Это мое личное дело — как и мое настроение. Я не в духе. Со мной это бывает. Если ты считаешь меня милой и покладистой, то ошибаешься. Ну? Мы куда-нибудь едем или так и будем стоять тут?
Брэд завел мотор и включил заднюю скорость.
— Если у тебя сложилось впечатление, что я считаю тебя милой и покладистой, то ошибаешься ты, а не я. Ты колючая, упрямая и раздражительная.
— Ты пришел к такому выводу потому, что я не люблю, когда мне указывают, что, когда и как я должна делать. Я не глупее и не беспомощнее тебя. Скорее наоборот, потому что не привыкла, чтобы любые мои капризы и желания всегда исполнялись.
— Эй! Погоди!
— Мне приходилось сражаться за все, что у меня есть. Чтобы получить это, — выпалила Зоя, — и сохранить. Я не желаю, чтобы кто-то приехал на белом коне, лимузине или «Мерседесе» и спас меня.
— И кто же это собирается тебя спасать?
— И я не желаю, чтобы какой-нибудь красавчик — прекрасный принц — все время ошивался поблизости, пытаясь меня возбудить. Если я захочу с тобой переспать, я это сделаю.
— Уж поверь мне, дорогая, что в данный момент я не думаю о сексе.
Задохнувшись от негодования на такое спокойствие, Зоя скрипнула зубами.
— И не называй меня «дорогая»! Мне это не нравится. И особенно мне не нравится твой отвратительный, высокомерный тон.
— «Дорогая» — самое вежливое обращение, которое я смог сейчас вспомнить.
— Я не нуждаюсь в твоей вежливости! Мне не нравится, когда ты вежливый.
— Неужели? Тогда тебе, полагаю, понравится вот это.
Брэд резко свернул на обочину, не обращая внимания на сигналы автомобилей, ехавших за ним. Одной рукой он отстегнул ее ремень безопасности, а другой схватил Зою за плечо. Брэд дернул ее на себя, а затем припал к губам поцелуем, в котором не было ни капли нежности — только бешенство.
Она отталкивала его, сопротивлялась. Несколько яростных мгновений Брэд и Зоя боролись, пока обоим не стало ясно, кто побежден.
Брэд отпустил ее, задыхающуюся, и защелкнул пряжку ремня.
— Такой вот прекрасный принц… — Он вырулил с обочины на трассу.
«Нет! Сейчас Брэдли Уэйн не похож на сказочного героя», — подумала Зоя. Скорее на какого-нибудь разбойника, который выходил из леса на большую дорогу и брал то, что ему нужно. Вскидывал женщину на круп своей лошади и несся вперед, не обращая внимания на ее крики.
— Кажется, ты не думал о сексе.
Брэд пронзил ее яростным взглядом.
— Я лгал.
— Я не собираюсь извиняться за свои слова. У меня есть право говорить то, что я чувствую. У меня есть право раздражаться и сердиться.
— Отлично. А я не собираюсь извиняться за свои действия. У меня есть те же самые права.
— Наверное. Я сердилась не на тебя. Сейчас на тебя, а тогда нет. Просто была раздражена.
— Если хочешь, скажи почему. — Он остановился у дома Флинна и ждал.
— Кое-что случилось. Лучше расскажу всем сразу. Я не собираюсь извиняться, — повторила Зоя. — И если ты будешь путаться у меня под ногами, то станешь самой удобной мишенью для моей злости.
— А ты для моей, — ответил Брэд и вышел из машины. — Я возьму твою проклятую кастрюлю. — Он рывком распахнул дверцу. — Не возражай!
Зоя смотрела на Уэйна, стоящего перед ней этим свежим осенним вечером в своем шикарном пальто. С большой кастрюлей в руках. Зоя подумала, что у Брэда такой вид, словно он готов вылить содержимое кастрюли ей на голову.
Зоя попыталась сдержать смех, но ничего не вышло. Она рассмеялась, вышла и взяла рюкзак.
— Когда изображаешь из себя упрямого осла, приятно видеть, что рядом кто-то лягается и ревет точно так же, как ты. Кастрюля полная. Не наклоняй ее, а то прольешь соус на свое красивое пальто.
Зоя пошла к двери.
— Такой вот прекрасный принц… — повторила она и снова рассмеялась. — Это было здорово!
— Иногда я бываю в ударе, — буркнул Брэд и вслед за ней вошел в дом.
Теперь соус булькал на новой плите в доме Флинна Хеннесси.
Зоя окинула взглядом гостиную. Она отметила, что везде чувствуется присутствие Мэлори. Столы, лампы, вазы, всякие мелочи… Картины на стенах, статуэтки.
Комната пропитана ароматом осенних цветов и женщины.
Зоя вспомнила, как первый раз пришла сюда. Всего два месяца назад, а кажется, прошла целая жизнь. Тут ничего не было, кроме большого уродливого дивана, ящика, игравшего роль стола, и нескольких нераспакованных коробок.
46 
