– Ну-ну, не кипятись. Я вовсе не хочу сказать, что ты что-то сделал неправильно. Наоборот, именно так ты и должен был поступить –
привести сюда мисс Эжени и мисс Элли, а также и мисс Джонс, посадить их в безопасном месте – но после этого не бежать никуда, а вызвать полицию! Это их дело и их головная боль.
– Спасибо за лекцию. Мы пойдем. Гектор, вези своих дам домой.
– Но мы едем в отель…
– Хорошо, в отель.
– А как же вы с Келли?
– А мы с Келли прогуляемся. Она переела ананасов.
– Что-о?
– Тихо, не шуми. Стукнешь меня на улице.
На улице было тихо, тепло и на редкость хорошо. В отдалении гудела толпа на площади, звуки музыки доносились словно сквозь вату. Фейерверк закончился, и теперь по ночному небу плыли пороховые светлые облачка. Рик шагал молча, Келли семенила рядом, крепко сжимая его за руку. Потом споткнулась и жалобно ойкнула. Рик остановился и сурово посмотрел на нее. Неприлично так хорошо выглядеть после бессонной ночи и трудного дня, закончившегося покушением!
– Что такое, Джонс? Ногу натерла?
– Подвернула…
– На руках не понесу, так и знай. Доковыляешь как-нибудь. Отель совсем близко.
– Дай хоть отдышаться! Ты же с такой скоростью чешешь…
– Прости, задумался.
– О чем?
– О том хладнокровном гаде, который в вас стрелял.
– Ох…
– Ты чего это позеленела?
– Н-ничего…
– Джонс! Да ты сдрейфила! Слушай, ты же бледная как смерть. Неужели ты так перетрухнула?
Келли сердито посмотрела на него своими зелеными глазищами и всхлипнула:
– Извини, если разочаровала тебя, но в меня не так часто стреляют. Оказывается, омерзительное ощущение. Ноги ватные…
– Я все равно не понесу тебя на руках. Должен же я, в конце концов, думать о своей репутации? Мало того что я вынужден делить с тобой постель…
Келли замахнулась на него сумочкой, а Рик машинально перехватил ее руку. Он и сам не знал, как это получилось, но…
Поцелуй вышел долгим, как жизнь, и отчаянным, как смерть. Губы Келли оказались сладкими на вкус, мягкими и необыкновенно нежными. Она практически мгновенно ответила на поцелуй, с той же страстью, с которой на нее накинулся Рик.
Он по-прежнему сжимал ее запястье и опомнился, только когда она слабо застонала, пытаясь освободить руку. Он выпустил – но только для того, чтобы подхватить девушку и прижать к себе. Теперь их разделяла лишь ненадежная преграда ткани, но и сквозь нее Рик чувствовал жар ее тела, наслаждаясь всеми пленительным изгибами и выпуклостями, которые раньше лишь радовали глаз…
Келли погибала от наслаждения. Она совершенно точно знала, что иметь дело с Риком Моретти нельзя, что если есть на свете НЕПОДХОДЯЩИЙ мужчина, так это именно Рик Моретти, что через два дня выставка закончится и Рик больше не будет сопровождать ее повсюду… Она все это знала – но оторваться от его насмешливых и жестких губ не могла.
Сильные руки подняли ее, стиснули в объятиях, прижали, и Келли с веселым ужасом поняла, как он возбужден…
Они целовались так долго, что любой злоумышленник мог бы выстрелить в них хоть из пушки, причем раз двести.
Сержант Харрисон был бы крайне недоволен.
До номера они все-таки добрались – и сразу же начали спорить. Рик желал спать у стенки, Келли не уступала.
– После того, что ты устроил на улице, я вообще опасаюсь за свою честь.
– Спи в ванне, Джонс.
– Не могу, здесь джакузи и душевая кабина. Сам спи в них.
– А по поводу того, что я устроил на улице… Это ты вела себя, как разнузданная вакханка. Ты на мне повисла.
– Я не висла! Я чуть не упала, когда ты на меня накинулся!
– Я не кидался. Это ты меня обхватила ногами и висела на мне.
– Серьезно? Ох, как неудобно-то… Как ты думаешь, нас кто-нибудь видел?
– Ха! Естественно. Это же Луисвилль, здесь все всё видят.
– Интересно, что скажет твоя семья, когда узнает, что ты проводишь ночь с одной из Деверо? Ну почти Деверо…
– Смотря кого из семьи ты имеешь в виду. Папе ты понравишься, потому что похожа на маму. Маме… маме ты не понравишься, потому что она моя мама, а мамы не любят девушек своих сыновей. Во всяком случае, не сразу любят. Фабио, Луке, Лизе и Анжеле ты понравишься, потому что они отличные ребята.
– Это твои братья и сестры?
– Ага. И для всех я старший брат, здорово, да?
– Ты намного их старше?
– На восемь, десять и двенадцать лет. Лука и Лиза – близняшки.
Келли вздохнула.
– Хорошо иметь братьев и сестер. А у меня никого нет, не считая Итана. Только я не могу сосчитать, кем он мне приходится.