Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
147 
При Анне Иоанновне политическая карьера князя Д. М. Голицына закончилась, хотя его и назначили сенатором во вновь преобразованный Сенат. В 1731 году князю было уже под 70 лет, и утомленный долгой, почти полувековой службой, он редко посещал заседания Сената, проводя большую часть времени в своей подмосковной усадьбе Архангельское в окружении неизменных друзей — книг. Немцы-правители, А. И. Остерман, Б. К. Миних и И. Э. Бирон, окружившие императрицу, пока Д. М. Голицына не трогали, так как он был для них все еще сильным и опасным соперником. Но со временем они воспользовались затянувшимся судебным процессом его зятя К. Д. Кантемира[45] [Он был сыном молдавского господаря и братом известного сатирика Антиоха Кантемира] с мачехой — Натальей Ивановной Кантемир — из-за отцовского наследства. Через год после смерти мужа вдова потребовала у пасынков, чтобы те выделили четвертую часть из недвижимых имений, полагавшуюся ей по закону. Но те отказали мачехе, объяснив, что в завещании отца сказано: муж наградил ее имениями еще при жизни с тем, чтобы после смерти его "жене ничего уже не брать". Тяжба между пасынками и мачехой рассматривалась в Сенате, потом в Юстиц-коллегии, потом снова в Сенате… В 1736 году Сенат в третий раз высказался в пользу княгини Н. И. Кантемир.
Тогда князь К. Д. Кантемир подал челобитную императрице Анне Иоанновне, в которой пытался доказать неправильность сенатских определений. "Дело Кантемира" было внесено на рассмотрение Кабинета Ее Величества, после чего был учрежден Высший суд под председательством самой императрицы. Первые заседания суда были посвящены изучению сенатского делопроизводства, и было установлено, что в этом деле участвовал судья Московского судного приказа Алексей Дмитриевич Голицын — сын князя Д. М. Голицына. Но не он был им нужен, через него они хотели привлечь к ответственности отца. Другой участник "дела Кантемира", канцелярист Лукьян Перов, написал "повинное письмо", которое и стало основанием для привлечения престарелого князя к ответственности. На основании этого "повинного письма" было составлено 28 пунктов обвинений, и в их числе — "неправильное участие князя Д. М. Голицына в деле Кантемира".
В середине декабря 1736 года императрица Анна Иоанновна "высочайше повелела" допросить князя в Высшем суде. Доставить Д. М. Голицына в суд должны были конногвардейский поручик А. Леонтьев и сержант Преображенского полка М. Кавелин. Им предписывалось тайно явиться в дом князя, войти к нему в комнату и "указом Ее Величества" пригласить его в суд.
И что он, князь, на то ответствовать будет, возвратись в Вышний суд, не заезжая никуда и о том не объявляя никому, записать все от слова до слова и рапортовать.
А старый князь Д. М. Голицын в это время лежал дома больной. Получив указ о допросе, он не мог даже двинуться с места, так сильно его мучила подагра. Поэтому он просил брата своего, М. М. Голицына, сообщить о немощном своем состоянии членам суда. Тот вечером отправился к члену суда графу Ф. А. Головину и просил отложить допрос, пока брат его не выздоровеет. Граф Ф. А. Головин доложил об этой просьбе императрице и убедил ее дозволить подписать ответы М. М. Голицыну, так как брат его не владеет рукой. Однако уже на другой день, 14 декабря, члены Высшего суда повелели поручику А. Леонтьеву вновь отправиться в дом князя и немедленно доставить его в суд. Императрица потребовала, чтобы Д. М. Голицын написал свои ответы по пунктам, не выходя из зала заседаний, после чего ответы князя представить ей.
В 10-м часу утра больного старика доставили в Высший суд: он отвечал на вопросы, потом их переписывали набело, сличали обе версии, исправляли неточности, заново переписывали набело… Через два дня "дело Кантемира" было решено Высшим судом, который нашел, что решение Сената было правильным по существу (о выделении княгине Н. И. Кантемир четвертой части из майората), но неправильными были некоторые сенатские определения.
24 декабря Л. Перов подал второе "повинное письмо", в котором подробно рассказал о своем участии в ведении "дела князя Кантемира" и о разговорах, которые имел с ним князь Д. М. Голицын. Только теперь понял старый князь, что дело не в процессе его зятя, что главный преступник — он сам, а преступление его заключается в событиях 1730 года: избрание на престол Анны Иоанновны, ограничительные "кондиции", его старание "прибавить себе как можно более воли" и уверенность, что он сможет "удержать эту волю"… Вот за что теперь его "судили", и он не мог рассчитывать, что суд будет справедливым.
147 
