ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  5  

Глория раскрыла свою коробочку и задохнулась от восхищения. В черной бархатной коробочке лежало кольцо. В центре кольца сверкал квадратный темный изумруд, вокруг которого поблескивали крошечные бриллианты. Она вскочила, обвила руками шею Моски и потом показала сокровище его матери.

Но мать с изумлением разворачивала многократно сложенное полотнище из красного темного шелка, которое с каждым взмахом ее руки делалось все больше и больше. Наконец мать развернула его во всю длину. Это оказался гигантский квадратный флаг, в середине которого на белом круге была изображена черная свастика. Наступило молчание. Находящиеся в этой комнате впервые видели так близко вражескую эмблему.

– Черт возьми, – сказал Моска, нарушая гробовое молчание, – это же шутка. Я же хотел, чтобы вы обратили внимание вот на что, – и с этими словами он поднял с пола небольшую коробочку. Мать раскрыла коробочку и, увидев белые, отдающие голубизной бриллианты, стала благодарить сына за подарок. Она сложила флаг в плотный сверток, подняла голубую спортивную сумку сына и предложила:

– Давай я распакую твои вещи.

– Такие замечательные подарки, – сказала Глория. – Где ты их взял?

Моска усмехнулся и ответил:

– Моя добыча! – произнеся это слово с комичной интонацией, чем снова вызвал их смех.

Мать вернулась в гостиную, неся огромную кипу фотографий.

– Это было в твоей сумке. Что же ты их нам не показал?

Она села на софу и начала одну за другой рассматривать фотографии, передавая их потом Глории и Альфу. Пока они обменивались впечатлениями и спрашивали у него, что это такое и где это снято, Моска подливал себе виски. Вдруг он увидел, как мать стала пристально вглядываться в одну фотографию и лицо ее чуть побледнело. Моска замер, пытаясь в страхе вспомнить, не попали ли в эту кучу порнографические открытки, которые он собирал в Германии. Но нет, он вспомнил, что распродал их все еще на корабле. Он увидел, как мать передавала встревожившую ее фотографию Альфу, и даже разозлился на самого себя за то, что так глупо испугался.

– Ну-ну, – сказал Альф. – И что же сие означает?

Глория подошла к нему и через плечо взглянула на фотографию. Три пары глаз вопросительно уставились на него Моска наклонился вперед к Альфу и, увидев, что там, сразу же почувствовал облегчение. Теперь он вспомнил. Он ехал на башне танка, когда это случилось.

На фотографии был изображен поверженный немецкий артиллерист, который лежал скорчившись в снегу, и по снегу от его тела до самой кромки фотографии тянулась черная извилистая ленточка. А на теле убитого, с винтовкой «М-1» на плече, стоял сам Моска, устремив взгляд прямо в объектив. Зимняя полевая форма сидела на Моске кургузо и выглядела нелепо. Под курткой виднелось свисающее, точно юбка, одеяло, в котором он ножом прорезал дырки для головы и рук. Он был похож на удачливого охотника, собравшегося унести домой убитую дичь.

Подбитые танки не попали в объектив. Как не попали и обуглившиеся трупы, разбросанные по белому полю словно мусор. Немец был метким стрелком.

– Фотографию сделал мой приятель «лейкой», которую мы сняли с этого фрица, – сказал Моска, взял стакан и понял, что от него ждут дальнейших объяснений. – Это моя первая жертва, – добавил он, силясь обратить все в шутку. А получилось так, словно он произнес «Эйфелева башня» или «египетские пирамиды», чтобы пояснить, на фоне чего его снял приятель.

Мать стала рассматривать остальные фотографии.

– А это где? – спрашивала она.

Моска присел рядом с ней.

– Это в Париже. Моя первая увольнительная. – Он обнял мать.

– А это? – спросила мать.

– В Витри.

– А это?

– В Аахене.

А это? Это? Это? Он перечислял названия городов и рассказывал забавные истории. Спиртное его взбодрило, и он думал: "А это было в Нанси, где я два часа торчал в очереди в публичный дом, а это в Домбасле, где я наткнулся на убитого фрица – он был совершенно голый, с раздувшимися яйцами, похожими на две дыни. Там на двери висела табличка: «В квартире мертвый немец». Правду говорила табличка. Он и теперь подивился, кому это понадобилось утруждать себя писать такую табличку – хотя бы и ради шутки. А это было в Гамме, где ему досталась первая за три месяца шлюха и где он впервые напился. А это, это и это были бесчисленные немецкие городки, где мужчины, женщины, дети лежали вповалку в полузасыпанных бесформенных могилах и испускали ужасную вонь.

  5