3 
Я глянула на Кару, которая пялилась на меня так, будто мой нос вот — вот должен был разразиться потоком крови.
— Она пошутила, — сказала я.
Кара безразлично кивнула, а затем посмотрела на кипу книг на ее покрывале.
— Думаю, что мне нужно в душ, — сказала я, хватая полотенце и свою сумку с туалетными принадлежностями.
— Я сообщу об этом СМИ, — невозмутимо ответила моя соседка, не поднимая головы.
На следующий день, мы с Америкой и Шепли встретились за ланчем. Я собиралась посидеть в гордом одиночестве, но стоило студентам пройти в кафетерий, как все стулья вокруг меня стали заняты либо ребятами из братства Шепли, либо членами футбольной команды. Некоторые из них присутствовали на вчерашнем бое, но никто не решался обсудить его со мной.
— Шеп, — позвал кто-то, проходящий мимо.
Шепли кивнул, а мы с Америкой обернулись, чтобы увидеть, как Трэвис садиться за другой конец стола. Его сопровождали две сладострастные крашеные блондинки, одетые в вещи своего сестринского сообщества «Сигма Каппа». Одна из них сидела на коленях у Трэвиса, а другая рядом, ухватившись за его рубашку.
— По ходу, меня только что стошнило, — пробормотала Америка.
Блондинка, сидящая на коленях у Трэвиса, обернулась к Америке:
— Я все слышала, уродина.
Америка схватила свой ролл и кинула его через стол, едва не задев лицо девушки. Прежде, чем та успела хоть слово сказать, Трэвис распрямил колени, скидывая свою ношу на пол.
— Ауч! — взвизгнула она, глядя на Трэвиса.
— Америка моя подруга. Поищи себе другую пару колен, Лекс.
— Трэвис! — заныла она, поднимаясь на ноги.
Но тот переключил все внимание на свою тарелку, игнорируя Лекс. Она посмотрела на свою сестру и гневно фыркнула, после чего обе удалились, держась за руки.
Трэвис подмигнул Америке, и, как будто ничего и не случилось, запихнул очередной кусок себе в рот. Это было после того, как я заметила небольшой порез над его бровью. Он обменялся взглядами с Шепли и заговорил с одним из футболистов, сидящих напротив.
Обеденный стол почти опустел, Америка, Шепли и я задержались для обсуждения наших планов на выходные. Трэвис поднялся со своего места и собирался уйти, но задержался у нашего конца стола.
— Что? — громко спросил Шепли, держа руку у своего уха.
Я старалась игнорировать его как можно дольше, но когда я подняла взгляд, Трэвис смотрел на меня.
— Ты знаешь её, Трэв. Лучшая подруга Америки. Она была с нами в ту ночь, — сказал Шепли.
Трэвис улыбнулся мне, как я полагаю, своей самой чарующей улыбкой. Он источал сексуальность и необузданность его непослушными волосами и татуированными предплечьями, и я закатила глаза в ответ на его попытку соблазнить меня.
— С каких пор у тебя появилась лучшая подруга, Мер? — спросил Трэвис.
— С младших классов, — ответила она, улыбаясь мне.
— Разве ты не помнишь, Трэвис? Ты испортил ее свитер.
Настал черед Трэвиса улыбаться:
— О, я испортил много свитеров.
— Какая мерзость, — буркнула я.
Трэвис развернул рядом стоящий пустой стул и сел возле меня, положив руки перед собой.
— Так ты та самая Голубка, а?
— Нет, — резко ответила я. — У меня есть имя, вообще-то.
Казалось, его забавляло мое поведение, от чего я злилась еще больше.
— Да? И какое же? — поинтересовался он.
Я откусила кусочек от последней дольки яблока на моей тарелке, полностью игнорируя его.
— Значит, будешь Голубкой, — пожал он плечами.
Я глянула на Америку, а затем развернулась к Трэвису:
— Я тут есть пытаюсь, между прочим.
Он не обратил особого внимания на мой выпад.
— Меня зовут Трэвис. Трэвис Мэддокс.
Закатив глаза, я произнесла:
— Я знаю, кто ты.
— Неужели? — спросил он, картинно приподняв раненную бровь.
— Не обольщайся. Трудно не знать, когда полсотни пьяных студентов скандируют твое имя.
Трэвис сел чуть повыше.
— Да, такое часто происходит, — я закатила глаза и он усмехнулся. — Судорога схватила?
— Что?
— Судорога. У тебя глаза дергаются из стороны в сторону, — вновь засмеялся парень, когда я сердито посмотрела на него. — Хотя, у тебя потрясающие глаза, — добавил он, наклоняясь ко мне и остановившись в паре сантиметров от лица. — Какого они цвета? Серого?
Я опустила взгляд в тарелку и не стала убирать длинные локоны моих карамельных волос, тем самым создав завесу между нами. Мне не нравились те чувства, что появлялись при его близости. Мне вовсе не хотелось быть одной из тех девушек Восточного Университета, которые краснели при его присутствии. Не хочу, чтобы он хоть как-то влиял на меня.
3 
