Особенно,... 
79 
— Верно, — согласилась Элеонора, — но все же это не то. Все это даже усиливает мою тоску по дому, напоминая, чего я лишилась.
Поколебавшись, Кэтлин спросила:
— А насколько эта тоска по дому связана с Жаном? Ты сильно переживала ваш разрыв?
Элеонора тихонько засмеялась:
— Ах, Кэтлин! Как объяснить тебе, которая безумно любила Рида, насколько ваши отношения отличаются от моих с Жаном. Да, я любила Жана, и он по-своему меня любил, но между нами никогда не было того, что было у вас с Ридом. С самого начала мы знали, что наша связь будет непродолжительной. Мы жили вместе и любили друг друга без обычной для любовников ревности. В то время мы нуждались друг в друге. Мы были друзьями, а не только любовниками. Теперь искра страсти угасла, осталась только дружба. Это была прекрасная пора, но она кончилась, и ни один из нас не жалеет об этом. Нам было хорошо вместе, мы не забудем этих дней. Мы встретились и расстались как друзья, такими мы и останемся навсегда.
— Но вы так подходили друг другу, между вами было что-то особенное, — не соглашалась Кэтлин.
Элеонора покачала головой, не сводя с Кэтлин взгляда мягких карих глаз.
— Жану и мне было нужно больше, чем мы могли дать друг другу. Так лучше. Жан не способен дать мне то, чего я хочу.
— И что же это, Элеонора?
— Я хочу уехать во Францию, где надеюсь найти себе мужа из своего круга, к примеру графа или маркиза. — Выражение лица Элеоноры стало мечтательным. — Ты и представить себе не можешь, как мне не хватает высшего общества. В придворной жизни есть свое особое очарование — волнение, интриги — все это затягивает тебя. Я люблю это.
— Да, я согласна, здесь этого явно не хватает, — вставила Изабел. — Американцы так трясутся над своей демократией. Во многих отношениях она хороша, но ей не хватает пышности, блеска.
— Совершенно верно, Изабел, — подтвердила Элеонора. — Не говоря уж о Версале, Париж сам по себе город уникальный по своему великолепию. Как же я мечтаю вновь пройти по его улицам, походить по магазинам со старыми друзьями, устав, заскочить в какое-нибудь кафе и выпить кофе с круассанами побродить по галереям.
— И привлечь внимание какого-нибудь подходящего холостяка, — пошутила Кэтлин.
— Конечно, — согласилась Элеонора. — Я хочу завести детей, пока не превратилась в старуху. — Взгляд ее стал мечтательным. — У нас будет дом в Париже для светских приемов, а остальное время мы будем проводить в загородном шале, растя детей и выращивая виноград. Мой муж будет обожать меня, и мы будем очень счастливы.
— Надеюсь, твои мечты сбудутся, — искренне сказала Кэтлин. — Мне будет недоставать тебя.
— А мне — тебя, — откликнулась Элеонора. — Мы многое пережили вместе. Мы будем писать друг другу, как делали, когда ты с Ридом уехала в Саванну. Просто писем придется ждать дольше. Ты должна будешь приехать ко мне во Францию. Мы сядем вдвоем поздно вечером, когда все уснут, и будем предаваться воспоминаниям, дорогим только для нас с тобой, да?
Кэтлин кивнула, а Элеонора со смехом добавила:
— А когда я стану старухой, я буду сажать своих внуков на колени и рассказывать им истории о пиратах и необыкновенных приключениях, которые были у меня в молодости, а они будут задаваться про себя вопросом, то ли с их бабушкой и в самом деле происходили все эти удивительные вещи, то ли она на старости лет выжила из ума. — Со знакомым блеском в выразительных глазах Элеонора продолжала: — И я, прежде всего, расскажу им об одной пиратке и о мужчинах, которые любили ее и как Кэтлин с ярко-рыжими волосами и сверкающими зелеными глазами, и как Эмералд с гривой черных, как ночь, кудрей, развевающихся на морском ветру. — Немного помолчав, она тихо добавила: — Жан любит тебя, Кэтлин. Это написано на его лице, когда он смотрит на тебя.
Кэтлин с трудом сглотнула.
— Я не хочу, чтобы он любил меня, Элеонора. Я не хочу причинять боль ни ему, ни тебе.
— Мне ты не причинишь боли, — возразила Элеонора. — Напротив, я буду счастлива видеть вас вместе. Видишь ли, Жану нужна сильная женщина, способная разделить его любовь к приключениям. Ты великолепно ему подходишь.
В глазах Кэтлин заблестели слезы.
— Не сватай меня, Элеонора, — запинаясь, проговорила она. — Еще не время. Возможно, мне всегда будет казаться, что еще не время. Я слишком сильно любила Рида.
— Сейчас, возможно, и не время. Но ты молодая женщина. У тебя впереди долгая жизнь и нет причин для того, чтобы ты прожила ее, окруженная лишь воспоминаниями о более счастливых днях. Не закрывай свое сердце и душу для новой любви, Кэтлин, — посоветовала Элеонора. — Твоим детям нужен отец, а тебе в жизни нужен мужчина, с которым ты делила бы дневные хлопоты, кого обнимала бы в долгие темные ночи. Жан мог бы стать этим мужчиной. С самого начала между вами было взаимное притяжение, думаю, оно и сейчас не умерло, просто боль не дает ему вырваться наружу.
79 
