54 
Кстати, пылающий румянец красит Брайта неимоверно. Прям не мужик, а картинка. Жаль, что сволочь редкостная.
– Умри! – взвыл рыжий, кинулся вперед.
Он провел какой-то странный удар – рубил наискось, сверху вниз, а в итоге вывернул руку, присел и ударил по ногам. Едва не укоротил моего героя на высоту голени. Орис ускользнул чудом. По крайней мере, так это выглядело со стороны зрителей. Вернее, одного зрителя – непросвещенной меня. Другие, кажется, не удивились.
Эльфы охнули по другому поводу: граф пронесся в нескольких сантиметрах от присевшего Брайта и мимоходом рубанул по правому плечу. Причем двигался Орис с запредельной скоростью – рыжий только-только завершил маневр по отрубанию ног.
Белая ткань камзола окрасилась в алый, меч выпал из обессилевших пальцев и звонко приземлился на каменный пол. А Брайт завыл. Причем знатно так. Только эха почему-то не было.
Подхватить оружие рыжий не успел – Орис смазанной тенью проскользнул слева, и пространство рассекла красная молния. Слишком долгая и не слишком яркая. Я не сразу поняла, что это кровь, бьющая из раны на шее эльфа. Еще несколько секунд потребовалось для осознания происходящего.
– Это что? – выдохнула я. – Они… они насмерть дерутся?
В поисках поддержки глянула на ближнего ко мне бэтмена. Он тоже ответил взглядом. Странным таким, долгим.
– Божественный поединок – это битва насмерть, – ледяным тоном сообщил эльф. – Вы разве не знали, госпожа Лёля?
Ноги подкосились, но я все-таки устояла.
– Зачем? Разве нельзя просто… до первой крови?
– Обращение к богам должно быть оплачено жизнью, госпожа. Разве в королевстве Запада об этом не знают?
У меня душа заледенела и сердце рухнуло в район желудка.
Тот единственный раз, когда видела настоящую смерть, была в состоянии глубокого аффекта, а сейчас… Черт, что я натворила? Что натворили они?
Отчаянно захотелось броситься вперед, остановить Ориса. Сероглазый – еще мальчишка! Зеленый и слабый! Шанса одолеть такого соперника, как граф, у эльфенка попросту нет.
Но не успела подумать, ситуация на поле боя в корне изменилась.
Леран то ли обозлился, то ли страх потерял – ринулся на черноглазого бешеным зверем. Ни одного лишнего движения, ни одного бездумного удара. Орис едва успевает защищаться, сталь звенит, аж уши закладывает.
Черт! Так это Брайт был пушечным мясом? Ну, эльфы, ну…
Мой герой гардой поймал удар, призванный разрубить его от шеи по самое не балуй, едва не выбил у сероглазого меч. Секундная заминка, и вот уже Орис сыплет ударами, заставляя противника пятиться.
Бывший бэтмен едва не споткнулся о распластавшееся тело Брайта, отпрыгнул как раз вовремя – граф чуть поскользнулся в луже крови, на те же секунды потерял равновесие. В этот раз Ориса спасло именно чудо, уверена. Хотя… может, оно уберегало Лерана?
Через три секунды бой продолжился, а я слабовольно зажмурилась и начала шептать молитвы. Кому молилась, даже под гипнозом не вспомню. Но Шердома точно не звала – маг не явится, это очевидно.
Черт, ну почему? Неужели нельзя просто договориться? Провести расследование? Или магическое расследование в конце-то концов! Ведь у этих чудиков наверняка есть какое-нибудь заклинание, способное вытянуть правду даже из самого упертого барана!
Черт, а почему я раньше о таком заклинании не подумала? Блондинка…
Я выпала из собственных мыслей, когда осознала – звон металла сменился тишиной. Она куда страшней той, что царила перед поединком.
Лоб покрылся липкой испариной. Сердце не просто замедлилось – остановилось. Веки налились свинцом, открыть глаза оказалось неимоверно трудно.
Но оно того стоило…
В центре круга, огороженного мерцающим синеватым туманом, стоял Орис и в упор смотрел на меня. Только на меня, ни на кого больше.
Сама не заметила, как расцвела улыбкой. Сделала шаг навстречу черноглазому эльфу и тут же осеклась. Что-то не так, что-то не то… Скользнула взглядом по толпе зрителей, и червяк сомнений с упоением вцепился в душу.
Лица членов ордена вытянулись, и даже маски не в состоянии этого скрыть. Глядят на Ориса так, будто и мысли о его победе не допускали.
Когда к «председателю» вернулся дар речи, до меня дошло: а ведь действительно не ожидали. И не потому, что двоих против одного выставили, просто слишком срослись с мыслью о виновности графа, уверовали в нее абсолютно.
54 
