29 
— Я…
— Нет, — быстро заверил он ее. Нагнулся, сжал ее руки в ладонях. — Я остановился, как только понял, что творю. Эмили, я так виноват перед вами! Так виноват! Я не хотел… Мне вообще не следовало…
— Все в порядке, — тихо сказала Эмили, и она вовсе не кривила душой. Не страшно, что он ее укусил. Жаль только, что остановился прежде, чем…
— Даже не думайте! — резко перебил он.
Эмили растерянно захлопала глазами. Значит, он умеет читать ее мысли? Похоже, между ними установилась связь, и в таком случае он должен знать, что она его любит. К чему теперь скрывать свои чувства? Она хочет остаться с ним, в его доме. И готова пойти на что угодно, лишь бы быть с ним.
Его рука стиснула ее руки. Эмили даже стало больно. Она снова взглянула ему в лицо.
— Этому никогда не бывать! Вы не можете желать стать такой, как я.
— Возможно, и нет, но я очень хочу быть с вами. Если для этого нужно превратиться в…
— Нет. — Он закрыл ей рот ладонью, чтобы не слышать богохульных речей. Однако вид у него сделался совсем несчастный, отчаянно несчастный. — Вы не понимаете, о чем говорите. Вы не понимаете!
— Это вы не понимаете, — перебила Эмили, отталкивая руку, мешавшую говорить. — Неужели вы решили, что я ложусь в постель с каждым мужчиной на своем пути? Нет. Я люблю вас, Киран.
— Нет.
— Да.
— Нет! — зарычал Киран. Вскочив, он принялся мерить комнату широкими шагами. — Вы не можете меня любить.
— И могу, и люблю, — настаивала она.
— Эмили, — он нагнулся, чтобы умоляющим жестом взять ее руки, — мне нечего вам предложить.
— Вы сами. Этого более чем достаточно.
— Вы шутите.
— Нет.
— Это несерьезно. Вы не знаете, не можете знать, о чем говорите.
И Киран снова принялся шагать туда-сюда. Ее предложение было сущим искушением. Жить вместе с ней вечно, выезжать вместе на охоту, сидеть у огня в библиотеке и читать холодными ночами. Действительно, какое искушение! Жесточайший соблазн! Ему в жизни ничего так не хотелось, то есть в этом подобии жизни, которым он жил. Но не мог он этого сделать! Эмили прокралась в его сердце. Как же это вышло? Ведь он думал, что его сердце давно мертво. И тем не менее! Эмили не только наполнила жизнью его дом. Она рассеяла тьму его ночи. Она стала его солнцем, и ему отчаянно хотелось ее удержать. Но та же любовь, что отчаянно молила Кирана разрешить Эмили остаться, не позволяла ему этого сделать. Он отнял у нее невинность; нельзя отнимать у нее также и жизнь. Он ни за что не сможет приговорить Эмили к вечной смерти, обрекая на адские муки ее ангельскую душу.
Эмили наблюдала за Кираном и ждала затаив дыхание. Она понимала, что сейчас он обдумывает ее слова, готовясь принять решение. От его решения зависит счастье ее жизни. Но вот наконец он повернулся к ней, и она прочла ответ в его глазах. В ней словно что-то умерло. Сердце или, быть может, надежда? Он молчал, просто стоял и пристально смотрел на нее, словно запоминая ее облик навеки. Когда Киран наконец заговорил, его голос звучал бесцветно и учтиво, как бесцветны и учтивы были слова, которые он произносил:
— Близится рассвет. Я должен вас покинуть. Следующей ночью, когда я проснусь, отдам распоряжения насчет кареты и сопровождающих всадников. Вы сможете покинуть замок завтра утром, если будет на то воля Божья. А теперь вам следует поспать.
He дожидаясь ответа Эмили, Киран вышел, едва закончив свою речь.
Эмили смотрела, как за ним закрылась дверь. Ее сердце было разбито. Она проиграла. Ее надежда на счастье покинула ее.
Глава 5
Эмили не заснула. Сначала ей захотелось разразиться слезами бессилия, выплакать муки разбитого сердца. Потом решила, что это непозволительная трата времени, ведь времени-то у нее как раз было в обрез. Как только сядет солнце, Киран отдаст приказ, чтобы выставить ее из своей жизни. Нужно придумать, как убедить его разрешить ей остаться, разрешить любить его.
Сбросив одеяло, она соскочила с постели и начала одеваться, лихорадочно соображая. В голове возникали интересные мысли, но Эмили по разным причинам отмела их все, одну за другой. Ее осенило, только когда она спустилась вниз, чтобы позавтракать на кухне вместе с четой Макбейн. Идею подсказала миссис Макбейн, поинтересовавшись, какую комнату Эмили собирается красить сегодня. Может, на сей раз она позволит кое-кому из новых слуг ей помочь?
До этого момента Эмили вообще не собиралась сегодня красить комнаты. Нужно было подумать о других, более серьезных вещах. Вопрос экономки застал ее врасплох. Замок уже отмыли, осталось навести последний лоск. Почему бы, собственно, не позволить паре-тройке слуг заняться малярными работами? Но с какой комнаты начать? Она стала вспоминать, какие у нее были краски. Небесно-голубой для поблекшего голубого в одном салоне, солнечно-желтый для другого…
29 
