57 
— Красться сзади? — Каллен изумленно поднял брови. — Что за чушь? Я возвращался в замок, наткнулся на твою кобылу, остановился и увидел тебя на дереве.
Эвелинда нахмурилась и, повернувшись к дереву, подняла глаза вверх. Снизу не было видно, но она точно знала, что среди веток торчит стрела. Эвелинда внимательно посмотрела на мужа, затем на его коня. Лук и стрелы отсутствовали. Значит, ту стрелу выпустил не Каллен. Если ее вообще выпустили сегодня. Вполне возможно, стрела вонзилась в ствол давным-давно. Тогда что же пролетело мимо несколько минут назад? Наверное, какая-нибудь ветка или упавшее сверху птичье гнездо, ведь, когда Эвелинда карабкалась наверх, дерево заметно раскачивалось.
К сожалению, она толком не рассмотрела стрелу и не могла сказать, старая она или новая. На дереве Эвелинде было не до исследований: едва увидев, за что держится, она разжала пальцы, а потом сосредоточилась только на том, чтобы не упасть вниз.
— Почему ты в лесу? — спросил Каллен.
— Я хотела вывести Леди на прогулку, — рассеянно ответила Эвелинда, внимательно вглядываясь в обступавшие их со всех сторон лесные заросли. Похоже, поблизости никого не было. Она повернулась к мужу и сказала: — В ствол дерева попала стрела.
Каллен пожал плечами:
— Это не редкость. В здешних лесах охотятся, и стрелы могут залетать куда угодно.
— Да, конечно, — пробормотала Эвелинда и все же сочла нужным добавить: — Я заметила стрелу, только когда схватилась за нее рукой.
Каллен слегка улыбнулся:
— Меня это не удивляет. Поехали.
Глаза Эвелинды широко распахнулись, но она не осмелилась возражать, когда он, взяв Леди под уздцы, а саму Эвелинду за локоть, повел их обеих к своему коню. Остановившись, он отпустил Леди и обеими руками обхватил Эвелинду за талию, чтобы поднять и усадить в седло. Однако перед тем, как поднять, спросил:
— Твои ушибы все еще болят?
— Вовсе нет. Синяки уже почти прошли к тому времени, как мы приехали в Доннехэд. Меня больше беспокоили боли в мышцах, но бальзам Бидди и ваше растирание очень помогли, — сообщила Эвелинда, густо краснея при воспоминании о том, что последовало за массажем.
Каллен кивнул, поднял ее в седло и, поймав поводья Леди, сел на коня позади Эвелинды. Она ожидала, что он направится прямо в замок, и сильно удивилась, когда они остановились на поляне у реки.
— В Англии ты заходила в реку. Здесь этого делать нельзя, — объявил он, спустившись с коня и помогая ей выбраться из седла. Они подошли к самому берегу и постояли, глядя на воду.
— Почему? — спросила Эвелинда, не отрывая глаз от кристально чистого бурлящего потока.
— Вода сбегает с гор, она очень холодная.
— О, — протянула Эвелинда, не придавая особого значения его словам.
Конечно, эта поляна поменьше, а река поуже, чем в д'Омсбери. И здесь нет водопада. Однако по красоте это место ничуть не уступало ее любимой опушке. До чего же приятно будет приезжать сюда и отдыхать, оставаясь наедине со своими мыслями.
— Тебе нельзя покидать замок одной, — заявил Каллен. Взяв ее за плечи и повернув лицом к себе, он потянулся к шнуровке на платье.
Эвелинда прикоснулась к его рукам, не понимая, что он собирается делать, но тут до нее дошел смысл его слов, и она нахмурилась. Значит, она не сможет приезжать сюда одна? Чувствуя, как ускользает прекрасная мечта о мирных моментах счастливого уединения, она забыла о руках мужа и, сердито взглянув ему в лицо, спросила:
— Почему?
— Ты мне нравишься, — сообщил Каллен, быстро распуская шнуровку и высвобождая плечи Эвелинды из платья.
— Я не могу приезжать сюда одна, потому что нравлюсь вам? — уточнила она в замешательстве, рассеянно отметив про себя его непонятные действия и придерживая платье, чтобы оно не соскользнуло вниз.
— Нет, то есть да, — поправился Каллен. — Ты не можешь приезжать сюда одна, потому что это опасно… А ты мне нравишься, — закончил он и, оставив в покое платье, принялся вытаскивать шпильки из ее волос, которые она утром собрала в узел на затылке.
— Почему это опасно? И что вы делаете? — осведомилась Эвелинда, пытаясь стряхнуть его руки со своих волос.
— Ты мне нравишься, — повторил Каллен.
Эвелинда открыла рот и беспомощно закрыла его, не издав ни звука. До сих пор она размышляла о красотах природы и только сейчас по-настоящему услышала Каллена. Она ему нравится. Она нравится своему мужу. К чему бы это? Она просто не знала, что и думать. Тем временем его руки, вернувшись к платью, вновь принялись стаскивать его прочь, и она снова задала вопрос:
57 
