48 
Продолжая ласкать губами грудь Уиллы, Хью провел рукой по ее животу и с облегчением почувствовал, как мышцы затрепетали в ответ на его прикосновение. Ведь это хороший признак! Хью скользнул пальцами по мягким волосам между ее ногами, его глаза закрылись, когда он понял, насколько она тепла, влажна и гостеприимна. Хью уже готов был услышать лепет. Он успокоил себя тем, что это только начало. Голова Уиллы была готова взорваться подобно тому, как розовый бутон раскрывается навстречу поцелую солнца. Хью сводил ее с ума. Наставление Иды о том, что она не должна произносить ни слова, мало помогало. Уилла чувствовала сводящее с ума желание пошевелиться и застонать, скорчиться и закричать. Она сопротивлялась этому как могла. Ида не говорила, что ей нельзя двигаться, но пообещала, что Хью скажет ей, если она должна будет это сделать, но он ей ничего не говорил, и Уилла боялась, что сделает что-нибудь не так. Она хотела быть хорошей женой. Кроме того, она была уверена, что если выгнется и скорчится, как ей того хотелось, то не сможет удержаться от стона. Рука Хью скользнула между ее ног, Уилла закрыла глаза и впилась ногтями в ладони, борясь с собственным телом. Это было… это было… Господи! Ей хотелось прижать его к груди. Ей хотелось оторвать его голову от груди и притянуть обратно, чтобы он опять поцеловал ее. Ей хотелось выгнуться навстречу его ласке и… Ее мокрого соска коснулся холодный воздух, когда Хью поднял голову. Уилла попыталась изобразить безмятежную улыбку, хотя и подозревала, что это больше походило на гримасу. Она увидела в его взгляде растерянность и почувствовала облегчение, когда он склонился над другой ее грудью. Господи! Почему ей нельзя произнести ни звука? «Больше всего мужчины ненавидят болтающих в постели невест. Просто молчи. Не говори ни слова. Я уверена, что это поправится ему больше, чем любое твое действие». Какой же высокой ценой дается ей это молчание! Хью снова поднял голову. Уилла выдавила из себя eеще одну улыбку. На его лице отразилось замешательство, он нагнулся и взглянул на нее повнимательнее, потом прекратил ласкать ее, и Уилла почувствовала, как внутрь проникает его палец. Она закусила внутреннюю часть губы чтобы не вскрикнуть, и с усилием повернулась. Ее теле упругое настолько, насколько это было возможно, старалось удержать его руку. Это становилось скорее болезненным, чем приносящим удовольствие. Уилла почувствовала облегчение, когда Хью слегка покачал головой и убрал руку. Наконец-то! Наконец-то он с этим покончит. Это было все, чего ей хотелось. Чтобы or; поднялся над ней, как сказала Ида, и зачал близнецов. Она больше ire могла этого выносить. Едва Уилла это подумала, как поняла, что Хью не двигается. – Ах! Это слово слетело с ее губ, несмотря на все усилия, когда его голова исчезла между ее ногами, и она почувствовала, будто ее ласкают теплым мягким бархатом. Первое же прикосновение доставило ей новое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Казалось, ее тело сжималось от ощущения освобождения, Хью поднял голову и с надеждой посмотрел на Уиллу.
– Ты что-то сказала?
– Нет, – выдохнула Уилла. – А ты хочешь, чтобы я что-нибудь сказала?
Хью замялся, смущенно помотал головой и снова пропал между ее ногами. Уилла разочарованно закусила губу, когда он снова занялся ее чувствительной плотью. Она едва выносила его ласки. Уилла чуть было не застонала, когда в ней поднялась новая волна возбуждения. Это было ужасно. Она не могла больше выдержать и подавила вздох, стараясь не двигаться, когда Хью погрузил внутрь ее палец, продолжая ласкать ртом. Она не могла… не могла… Несмотря на то что ее губы были плотно сжаты, а зубы стиснуты, Уилла услышала собственный страстный стон. Она понадеялась, что он ничего не услышал, когда Хью в очередной раз с надеждой посмотрел на нее. – Мне показалось, что я что-то слышал? Уилла, тяжело дыша, покачала головой. Хью почесал голову, явно чем-то очень обеспокоенный. В его глазах появилась решимость, и он снова исчез из виду. Когда он принялся ее ласкать. Уилла почувствовала, что к глазам подступают слезы. Это было ужасно и прекрасно одновременно! Что-то вроде адских мук. Уилла внезапно поняла, что так оно и есть. Она умерла от отравления и попала в ад. Ей суждено вечно страдать от невыносимого удовольствия и стараться при этом не шевелиться и молчать. О, дьявол и вправду жестокий зверь! Это стало последним, о чем она подумала, прежде чем ее переполнила волна чувств. Тело звенело от прикосновений человека, который мог быть только помощником дьявола. С того момента, когда в ней стала нарастать волна страсти, Уилла знала, что это убьет ее, если она не сможет отреагировать. Из глаз текли слезы, сердце громко стучало, все ее тело дрожало от усилий, которые она прикладывала, чтобы оставаться неподвижной и молчать. Она точно умрет. Когда ее накрыла гигантская волна удовольствия, некий дружественный демон подсказал Уилле сжать бедра по обе стороны от головы Хью, чтобы заткнуть ему таким образом уши. Осуществив задуманное, она поднялась и вскрикнула с силой, на которую только была способна. Это был великолепный крик. Все вздохи и стопы, которые ей пришлось сдерживать, все физические реакции, от которых она себя удерживала, выразились в этом потрясающе крике удовольствия. Уилла была так поглощена своими переживаниями, что не заметила, что Хью неистово хватается за ее ноги, пытаясь освободиться. Бессильно повалившись на простыни, Уилла раздвинула ноги и рассеянно уставилась на балдахин кровати. Он чувствовала опьянение от удовольствия. Если таков ад, то ей он понравился. Хью поднял голову, хватая ртом воздух. Его потряс новый продолжительный приступ кашля. Уилла была сильной. Когда ее ноги сжали его голову, он не смог убрать их Он с надеждой взглянул на нее, когда кончился приступ кашля. Хью надеялся – то, что она сжала бедра, является для него хорошим знаком, и, может быть, она начнет лепетать. Вместо этого у женщины был такой вид, будто ей смертельно скучно. Уилла тихо лежала, уставившись в балдахин кровати. В ней не осталось даже напряжения. Ее страх сменился скукой. Он потерпел полное поражение. Его охватило уныние, Хью откинулся на спину и взглянул на явное свидетельство своего возбуждения. Разумеется, его жезл отреагировал на происходившее. Он совсем затвердел, пока Хью старался доставить Уилле удовольствие. Она была такая теплая и нежная. Хью хотел ее, несмотря на то что не сумел разгорячить, как это было написано в наставлении.
48 
