Особенно,... 
86 
С того времени она ела вместе с семьей, но продолжала игнорировать присутствие Джеффри.
Однако это не остановило его намерений по отношению к ней. При каждой возможности он появлялся на пороге дома Мартинов. Он припирал ее к стенке в гостиной и засыпал вопросами, пытаясь вызвать ее на откровенность и заставить заговорить с ним. Он ходил с ней на прогулки и осыпал признаниями в неугасающей любви. В такие времена Тане хотелось кричать. Под маской нежной настойчивости и терпеливого понимания она чувствовала фальшь. Определенно он хорошо вел игру, но интуиция подсказывала Тане не верить ему. По сравнению с Пантерой, Джеффри был пустым и мелочным. Он не проявлял ни силы Пантеры, ни достоинства, ни любящей нежности. Джеффри был раздражительным, напыщенным, временами завистливым, вспыльчивым, он был занят только собой, но что самое главное, он был настойчив. Он следовал за Таней как тень, не обращая внимания на ее молчание и холодность.
Она с трудом выносила его. Все больше его отношение выводило ее из себя, особенно это касалось детей. Даже в то время как он заявлял ей о своих чувствах, было видно его пренебрежительное отношение к мальчикам. Поначалу он пытался скрывать свои чувства, но когда начал часто сталкиваться с двумя темноволосыми малышами, был не в силах скрывать свое презрение.
В итоге он перестал пытаться делать это и сказал Тане:
— Конечно, ты понимаешь, дорогая. Если мы поженимся, как планировали, у нас будут свои дети, прекрасные, светлые мальчики, и я с гордостью буду говорить, что они мои.
Таня посмотрела на него так, словно собиралась изжарить его, как утренний бекон.
Не обращая внимания на ее хмурый взгляд, он продолжал:
— Когда мы поженимся, у нас появятся дети, Таня, у тебя и у меня. Дюжина общих детей, и ты скоро забудешь об этих ужасных последних годах. — Тогда ты увидишь разницу. Ты будешь любить наших детей сильнее, я знаю, и они будут законные. Тебе не придется стыдиться их. Ты не будешь чувствовать себя связанной с ними только из-за чувства долга.
Он потянулся, чтобы взять руку Тани, но она отпрянула назад, будто он предлагал ей гремучую змею.
Его лицо потемнело от гнева.
— Таня, будь благоразумной, — натянуто сказал он. — Мы будем заниматься с тобой куда более интимными делами, не то что дотрагивание до рук, как только поженимся.
Дыхание Тани вырвалось наружу в бессловесном шипении, в котором соединились злость и отвращение. От одной мысли, что она будет заниматься любовью с Джеффри, Таня почувствовала тошноту. Она поднялась и направилась к выходу из гостиной.
Сердитый и уверенный в том, что поблизости нигде нет Кит, Джеффри последовал за ней. Он схватил Таню за запястье и дернул к себе. Его лицо дергалось от гнева и решимости, когда он говорил: — Я пытался быть терпеливым с тобой, Таня, но, видимо, это неправильная тактика. Настало время показать тебе, кто здесь командует и что тебя ждет, когда мы поженимся. На сей раз тут нет твоей чертовой кошки, и она не защитит тебя.
Таня была в ярости. Она уставилась на руку, что лежала на ее браслете, на том, который Пантера надел ей на руку в день их свадьбы. Прикосновение Джеффри оскверняло ее замужество. Она вся кипела. А когда Джеффри притянул ее к себе, намереваясь заключить в объятия, ее терпение лопнуло. Она схватила Джеффри за предплечья, и, точно рассчитав силу, перебросила его через голову.
Ошеломленный, он лежал на спине и не мог поверить в случившееся. Она поставила ему на грудь ногу в мокасине и смотрела на него сверху таким полным ненависти и превосходства взглядом, что, казалось, могла плюнуть в него. Убрав ногу и направляясь к выходу из комнаты, она начала смеяться. От ее злого смеха он почувствовал в спине холод.
— Ты за это заплатишь, Таня, — проговорил он ей вслед. — Настанет и моя очередь!
Сьюэллен Хэверик сейчас находилась в Пуэбло, ожидая приезда родителей из Калифорнии. Она жила в доме проповедника и его жены и успела уже рассказать много сказок и завистливых сплетен о Тане. Добрая жена пастора, чей единственный грех состоял в слабости к слухам, приукрасила рассказы Сьюэллен и распространила их среди прихожан.
Многие горожане знали о возвращении Тани, некоторые встречались с ней во время ее прогулок. Понимая, что она провела много времени с индейцами и продолжает одеваться и вести себя странно, они упорно не приближались ни к кому из семьи Мартинов, но их любопытство все больше росло. Многих людей связывали деловые отношения с Джорджем и Эдвардом, Мартины были уважаемой в обществе семьей. Женщины делали покупки в магазине Мартинов и встречались с Сарой и Элизабет в швейных мастерских и благотворительных комитетах. Их все любили, но это не останавливало сплетен.
86 
