Особенно,... 
23 
– Ни на чьей. Или по крайней мере на той, что против Наполеона.
– Ясно. Что ж, это похвально.
Она продолжала стоять на месте.
– Так это и был ваш секрет? Вы думали, Джеймса Ардмора сильно волнует, что вы провозили товары мимо зоны Бонапарта? Да я сам этим занимаюсь, когда есть время. Поставщики Гибралтара неплохо зарабатывают, перебрасывая запрещенный груз на другие корабли. Затем они его беспрепятственно ввозят.
– Мы это делаем не ради денег, – резко ответила Диана.
– Конечно! Исключительно из патриотических соображений. В конце концов, ваш папа – легендарный британский адмирал.
Диана сверкнула глазами.
– А почему вы не боитесь? Я ведь нацелила на вас пистолет.
– Будь у вас желание, вы бы уже давно убили меня. – Джеймс ухмыльнулся. – А почему вы не боялись меня в прошлом году?
– Боялась. Вы похитили меня!
– Нет, вы были не в себе. Как и сейчас. Диана, не нужно стрелять в меня, я никому ничего не скажу.
Она угрюмо посмотрела на него, затем медленно опустила пистолет. Джеймс немного расслабился. В таких ситуациях вечной проблемой было отсутствие гарантий, что человек отступит.
– Отец доверяет вам, – сказала она. – Понятия не имею почему.
– Но он прав. – Джеймс сошел с выступа. – А вот лейтенанту Джеку ваше занятие может не понравиться. Королевский флот очень недоволен ввозом товаров из Британии на континент.
– Он может вообще не помнить, кто такой Бонапарт.
Да, но он вспомнил морскую пехоту. Это было началом.
– Я не скажу ему, если вы не скажете, – сказал Джеймс. – Клянусь.
Он изобразил руками крест на груди. Ее взгляд тут же переместился туда. Накидка, отброшенная назад, давала полностью разглядеть платье. Как и вчера, заметил он, под корсетом ничего не было надето.
Эх, глупенькая Диана! Конечно, через плотную ткань сложно было что-то разглядеть, но соблазнительную грудь, заключенную в объятия корсета, нельзя было не заметить. Прямо на его глазах она затвердевала от возбуждения, и он, вытянув руку, мягко провел по ней пальцем.
Диана подпрыгнула, словно от удара, и снова подняла пистолет.
– Снимайте куртку, – приказала она.
Джеймс уставился на пистолет и медленно выдохнул. Она не зарядила его – оружие было совершенно безобидным. Наверняка она заторопилась, когда пришел Джек и все ей рассказал. Не успела ни отцу сказать, ни зарядить пистолет.
Диана прищурилась.
– Я сказала – снять куртку!
Джеймсу ничего не стоило отнять у нее пистолет, но было так приятно повиноваться ей. Расстегнув пуговицы, он сбросил куртку с плеч. Под ней он ничего не носил. Эта привычка сложилась давно, на корабле, где он постоянно промокал. Скоро ему надоело менять рубашки, и он просто перестал их носить. Иногда ходил и без куртки, чтобы живот загорал. Многие мужчины так делали, даже мистер Хендерсон, его лейтенант-щеголь, на жаре раздевался.
Все свои рубашки Джеймс оставил на «Аргонавте», а в Хейвене не нашлось ни одной его размера.
Она осматривала его, приоткрыв влажный от дыхания ротик.
– Расстегните брюки, – сказала она.
– Начинается прилив, – серьезно напомнил Джеймс. – Мы не сможем подобраться к лестнице.
– Ничего страшного.
Он покосился на нее.
– Да, лучше этому пистолету никогда не оказаться в моих руках.
– Расстегивайте, – повторила она.
– Слушаюсь, мэм, – протянул он.
Медленно, смотря ей в глаза, он по очереди расстегнул пять золотых пуговиц.
Глава 7
Затвердевший жезл был счастлив оказаться на свободе. У Дианы расширились глаза, щеки вспыхнули. Она сделала прерывистый вдох. А чего она ждала от него, интересно? С пистолетом в руке, черт возьми! Уж лучше голый зад, чем пуля в животе.
С другой стороны, ему еще не приходилось стоять в таком виде перед огненной, строптивой женщиной вроде Дианы Уэрдинг. Он и желания такого никогда не испытывал.
В расщелину с грохотом ворвалась волна. Поток пенистой воды с шипением приблизился к их ногам, обдавая прохладой.
– Милая, – произнес он, стискивая зубы, – здесь прохладно.
Диана даже не чувствовала воды – ее сердце билось так, что она едва дышала, с трудом удерживая пистолет в вспотевшей руке.
Джеймс же спокойно стоял перед нею – безмятежный и необычайно красивый. Его тело покрывал глубокий бронзовый загар, широкие сильные плечи были исполосованы шрамами. Еще один порез пересекал живот – свежая рана от шпаги, которую Диана сама перевязывала. Кожа там была светлее и заметно отличалась от основного загара. Из расстегнутых бриджей в ее сторону вытянулся длинный, твердый возбудившийся орган.
23 
