Уинифред повернулась и метнула взгляд на Дека, который все еще топтался в дверях.
— Познакомь свою… подругу… с отцом.
Без всякой охоты он вошел и неуклюже совершил акт представления.
— У-у-у, мистер Э., я-то и не видела, что вы тут сидите. — Джой так и лучилась радостью. — Здорово! Вы тоже красавчик.
Можно вас чмокнуть? — И, не дожидаясь ответа, облобызала в обе щеки бесцветного человечка.
Уиллис нервно стрельнул глазами в жену.
— Сядь, — сказала Уинифред леденящим тоном. — Это Джозефина, не так ли?
— Ага, — ответила Джой. — Но все мои кореши зовут меня Джой. Это у меня как прозвище вроде.
Она плюхнулась на узкий коричневый диван и поманила к себе Дека.
Он неохотно сел рядом.
Воцарилось молчание.
Нарушила его Уинифред:
— Ты очень припозднился, Дек. С чего бы это?
— Говорила я ему, припаздываем, — заворчала Джой. — Сколько раз обалдую этому говорила, но он разве послушает.
Теперь-то Дек как раз и слушал. Как смеет она обзывать его при матери! Как смеет!
Уинифред подхватила:
— А Деку что ни говори, все без толку. Все равно слушать не будет, сделает по-своему и все не так, как надо, и дела ему ни до кого нет.
Джой участливо кивнула.
Уинифред испустила мучинический вздох.
— Мы все для него делали. Себя не жалели ради него. Рассказывал он, как я чуть не умерла, его рожая?
Джой затрясла острыми пучками волос.
— А что ему до таких мелочей? — продолжала Уинифред. — Это ведь я чуть не умерла, а не он.
— Футы, во балбес, — вставилась Джой, довольная, что миссис Эндрюс делится с ней сокровенным.
— Может, вы думаете, что после всех моих страданий у меня родился заботливый сын, любящий свою мать? Нет. Дек доставляет мне лишь боль и мучения. Он…
Дек слушал, как срываются с ее тонких поджатых губ резкие слова обвинений. Он слышал их уже столько раз — всю свою жизнь.
Ни на что не годный, лоботряс, размазня, думает только о себе.
Джой упивается каждым словечком, открыв слюнявый рот, закатывая пьяные глазки. Согласно кивает. Она с матерью заодно.
Он чувствовал, что его вероломно, ужасно предали. Они смотрят на него как на пустое место. Только с Джой он был большим человеком. Ее ковбоем, ее возлюбленным. Неужто проститутка все врала?
Постепенно его стало охватывать бешенство. Он не позволит матери разрушить то, что было у них с Джой.
Он резко встал.
— Мы собираемся пожениться, — сказал он.
Уиллис Эндрюс заторопился включить телевизор, как будто это могло предотвратить надвигающийся скандал.
Уинифред глядела на него, как смотрят на разлагающийся труп.
Джой захлопала в ладоши — так дети радуются новой игрушке.
Потом сказала то, что говорить не следовало:
— Вот у видите, миссис Э., как мы поженимся, я Дека исправлю.
Вы и я — мы вместе за него возьмемся. — Она глупо захихикала. — Гриву заставим обрезать и одежу купить поприличнее. — Глаза у нее сияли. — Миссис Э., обещаю, из меня выйдет потрясная дочь. Вы меня полюбите. — Вся она излучала надежду. — Вот ей-ей!
Уинифред сначала таращилась на Джой, потом уставилась на Дека.
— Это то, что ты хочешь, сын? — спросила она, все еще не веря. — Эта… эта… шлюха?
Джой помрачнела.
Уиллис Эндрюс не отрывал взгляда от телевизора.
— Да, — сказал Дек.
Она презрительно скривила тонкие губы.
— Яне ослышалась, ты сказал «да»?
— Она меня любит, и я без нее не могу.
— Тебя любит. Разве тебя можно любить?
Кровь застучала у него в висках.
— А она любит.
— Ты к ней хоть раз пригляделся? Она же шваль.
— Эй… — начала было Джой, но никто ее не замечал.
— Со мной она добрая. Славная.
— Она жалкая уличная шваль. И даже такая она слишком хороша для тебя. Для тебя любая слишком хороша… ты ведь знаешь, да?
Джой вся съежилась на ветхом коричневом диване. Где-то она, наверное, переборщила. Лучше бы сейчас заткнуться, пока не удастся все вернуть в нормальную колею.
Уинифред продолжала поливать сына, измывалась над ним, обрушивая на него жестким непреклонным голосом оскорбление за оскорблением.
Всю жизнь он сносил это. И никогда прежде не оправдывался и не пытался отвечать тем же. Даже когда они заставили его продать машину — гордость его и утеху. Но когда тут сидит Джой и слушает…
— Ненавижу тебя! — вдруг заорал он. — Лучше б ты сдохла, когда меня рожала! Лучше бы ты в жопу подохла! Ты мне жизнь испортила!