207 
— Я еду в Сан-Диего.
— Краткий визит или ты там насовсем поселишься?
— Я должен быть откровенным с Сейди.
— А-а-а, знаю. — Ферди понимающе ухмыльнулся. — Ты на самом деле трансвестит и больше ни минуты не можешь таить это в себе. Вот это и есть твоя захватывающая новость?
— Кончай трепаться. Дело серьезное. — Бадди встал и отошел к окну. Вид был на бассейн, две девушки плавали, а третья прыгала через веревочку у бортика. — Э… кое о чем я никогда Сейди не рассказывал.
— Например? — спросил Ферди, наконец-то заинтригованный.
— Например, что я женат. У меня прекрасная жена, и я не хочу больше этого скрывать.
— Ничего себе заявочки.
— Думаешь, она с катушек слетит?
— Скажем так — плясать на столе от рад ости вряд ли будет.
Бадди пожал плечами.
— Ничего не поделаешь. — Он уставился в окно. — Я… э… хочу, чтобы ты ей это сказал за меня.
— Вот спасибо. Какой ты добренький! Только должен твое великодушное предложение отклонить. Сам ей скажешь в понедельник.
— Не могу.
— Почему же?
— Потому что она должна узнать сегодня. В понедельник пойдут рекламные щиты. Не хочу, чтобы так все оставалось. Надо что-то сделать.
Вид у Ферди был обозленный.
— Послушай, — отворачиваясь от окна, принялся уговаривать Бадди. — Если ты это для меня сделаешь, я буду тебе многое должен. Так?
— Может, и так.
— А ты знаешь и я знаю, что в этом городе нет ничего более полезного, чем парочка долгов, сохраненных про запас. Так?
Ферди нехотя кивнул.
— Кто знает, что со мной будет? — откровенно продолжал Бадди. — Может, стану громадной звездой, а может, кончу никем.
Какая карта выпадет, а? — Он крепко хлопнул Ферди по плечу. — Но слушай… если я прославлюсь, должок мой будет что-нибудь да значить. Правильно я говорю?
Ферди вздохнул. Он никогда не мог устоять перед убийственным сочетанием напористости и обаяния. К тому же ему хотелось, чтобы Бадди поскорее убрался.
— Ладно, ладно, сделаю. Я вовсе не против того, чтобы исковеркать себе весь день. Так что конкретно мне сказать мадам?
— Скажи ей, что у меня есть жена. Ее зовут Ангель. Она красивая.
— О, чудесно! Не та ли, которую я для тебя нашел?
— Не волнуйся, мы уже были женаты.
— Тогда почему…
Ферди замолчал, когда в комнату забрел юнец — наушники на голове, — прищелкивая в такт музыке.
— Ферди, — заныл мальчишка, — когда мы поедем на пикник?
— Когда оденешься.
Мальчишка, чтобы насолить, рванул узел на полотенце.
— Ради бога… — начал было Ферди, но замолк, когда оказалось, что на юнце надеты узкие, как бикини, белые трусики.
Бадди был уже в дверях.
— Передай Сейди, я первым делом в понедельник зайду к ней в офис.
Ферди вышел за ним следом.
— Не беспокойся, она будет ждать. — Он понизил голос. — Пожалуйста, не говори ни с кем о моей личной жизни. Тем более с Сейди.
Бадди подмигнул.
— Договорились. А знаешь что, Ферд? Сказать правду — ничего лучшего со мной давно не было!
— Да, — сухо отозвался Ферди. — Тем более когда делать это за тебя приходится мне.
Глава 66
Письмо. Заказное. Леону Розмонту в Лас-Вегас.
«Дорогой Леон,
Мы хорошо провели время.
Но иногда хорошее длится недолго.
Печально…
Но это так…
Отпуск кончился, и я еду домой — одна.
Буду всегда помнить, как было хорошо.
Милли».
Письмо он получил утром, наспех прочитал и засунул в карман. Некогда этим заниматься — события разворачивались с неимоверной быстротой.
Он приехал в Лас-Вегас расследовать убийство проститутки, а его тут же вызывают в дом, где, несомненно, побывал Дек Эндрюс.
Побывал, чтоб убить.
Леона мутило, когда фотографировали труп старухи — лицо обезображено гримасой страха и смерти.
Бойня… кровь… увечья.
Повсюду отпечатки пальцев Дека Эндрюса. Он и не думал заметать следы.
В ванной на зеркале губной помадой было намалевано:
«Я СТРАЖ ПОРЯДКА. МАТЬ-ПРОСТИТУТКА — Я ТЕБЯ РАЗЫЩУ». Он как будто чувствовал, что ему нечего опасаться.
Леон поговорил со служанкой, которая наткнулась на труп.
Она была в истерике. Никого не видела, ничего не знает, только все бормотала что-то невразумительное про шерстяную кофту.
Кем была Нита Кэрролл? Почему Дек повел здесь себя не так, как прежде, — пришел к ней в дом и убил ее?
Какая связь?
Леон взялся за работу, тщательно изучая то, что осталось от жизни. Он работал всю ночь и в субботу в семь тридцать утра наткнулся на то, что искал. В подвале, под грудой тряпья, нашел старый гроссбух. Он внимательно листал пожелтевшие порванные страницы — некоторые были вырваны, предчувствие его не обмануло. Дек Эндрюс был усыновлен, но не законным путем.
207 
