42 
— Мама, — сквозь зубы прошипела Ноэль, — я уже говорила, что не желаю обсуждать эту тему.
— И так уже соседи о нас судачат, — со страдальческим видом возвела глаза к потолку миссис Норд. — Не знаю прямо, как я это выдерживаю!
— Будем надеяться, помолвка Сары даст им новый повод для сплетен.
Мать Ноэль никак не могла смириться с мыслью, что ее старшая дочь решительно не намерена выходить замуж за столь престижного, а главное — богатого отца Бетси. Она не теряла надежды переубедить упрямицу.
Ноэль так и подмывало сказать, что, похоже, теперь уже сам Филип не желал иметь с ней ничего общего. По крайней мере, с той ссоры в больнице он ни разу не объявился, даже не позвонил.
— Только мы еще официально не объявляли о помолвке, — сообщила Сара. — Сделаем это на званом вечере. Знаете, Фил снял отель для тех гостей, что пожелают остаться на ночь.
Ага, так он теперь для нее просто Фил! Почему-то это неприятно поразило Ноэль. Уж не ревность ли тому была виной? Однако Ноэль отвергла эту догадку.
— Целый отель? Не чересчур ли? Сара с упреком поглядела на сестру.
— Ноэль, у них же столько друзей… Однако сестра, хоть и не хотела огорчать Сару, но не удержалась от очередного язвительного выпада:
— Ну еще бы. У миллионеров всегда много друзей.
— А я-то надеялась, ты порадуешься за меня, Ноэль.
Молодая женщина в приступе раскаяния вскочила с кресла.
— Сара, прости! Я очень за тебя рада — честное слово! Просто все это вышло так неожиданно! И как-то неловко.
— А кто виноват? — возмущенно вмешалась миссис Норд. — По-хорошему, нам бы сейчас полагалось праздновать сразу две помолвки. Го-нория говорит, Филип не скрывает, что хочет жениться на тебе. Хотя, — добавила она еще более недовольно, — с какой стати вам вздумалось обсуждать эту тему с ней, ума не приложу! Знала бы ты, до чего неприятно, когда совершенно чужим людям все известно раньше, чем твоей родной матери!
— Мама, Гонория нам не чужая.
— Она не единственная, кто все узнал раньше меня. Представляешь, заявила мне, что Роналд уже давно и беспробудно пил. — Неверно истолковав потрясенное выражение лица Ноэль, Маргарет успокаивающе похлопала дочь по руке. — Знаю, дорогая, знаю… Не понимаю только, и как это у нее язык поворачивается говорить этакое о собственном внуке. Совсем из ума выжила!
Потрясающе! Даже открытие, что Роналд пил и у него была интрижка на стороне, не разбило розовые очки, сквозь которые Маргарет привыкла взирать на своего зятя.
— На работе он никогда не брал в рот спиртного, — тихо проговорила Ноэль.
— О чем это ты, детка? — не поняла миссис Норд.
— О том, что Гонория сказала правду. Роналд очень много пил.
— Ноэль! Неужели… неужели он бил тебя? Ровный лобик Сары наморщился, в глазах показались слезы.
Ну вот, забит последний гвоздь в крышку гроба легенды о ее безоблачном замужестве. Как горько, что именно ей пришлось раскрыть сестренке глаза. Что ж, свой брак Сара будет строить уже без иллюзий.
— Нет! Разумеется, нет! Он переживал черную полосу, но я не сомневаюсь, что в результате Роналд непременно выкарабкался бы.
На самом деле Ноэль отнюдь не испытывала такой уверенности. Но вдаваться в подробности не хотела.
— Пойду проверю, не закипел ли чайник, — сказала Маргарет Норд и торопливо вышла из комнаты.
Ноэль с тревогой посмотрела ей вслед.
— Не следовало мне этого говорить. Она ведь обожала Роналда.
— Все мы обожали Роналда, — суховато отозвалась Сара. — Но тебя мама любит больше. Знаешь, непросто смириться с мыслью, что тот, кто тебе дорог, был так несчастен.
Слова сестры изумили Ноэль. Чувствовалось, что она говорит и за себя тоже.
— Ну, не так уж несчастна я была…
— Конечно, ты была восхитительно счастлива! С таким-то сокровищем, как твой муж, который спал с другими и беспробудно пил!
— Я ничего не знала про… — начала она.
— Про других женщин? — с невеселым смешком закончила за нее Сара. — А я-то еще смеялась, когда Роналд над тобой подшучивал и называл размазней. — Сестра покачала головой. — Он был таким обаятельным…
— Да. И вообще в нем было много хорошего.
— Ты заслужила лучшего мужа!
Гневный возглас сестры растрогал Ноэль. А ту было уже не остановить:
— Крис велел мне не вмешиваться. Я знаю, что должна была бы послушаться его, но не могу терпеть. Ты имеешь право знать правду… Хотя, — с подкупающей искренностью добавила она, — мы с ним и сами-то толком ничего не знаем.
42 
