Но... читается легко и любовь-морковь
106 
— Да уж, непременно. Ну а теперь скажите — вы все еще хотите купить эту «бедную слепую калеку»? Неужели то, что вы сейчас увидели, не заставило вас отказаться от этой затеи?
— Конечно, нет! А вы что — готовы бросить ее здесь… предоставить ребенка ее ужасной судьбе? Естественно, я по-прежнему хочу забрать ее отсюда, избавить от позорного рабства!
— Ладно, согласен. Но все последствия — на вашей совести, — пригрозил Кипп. Эбби даже головы не повернула в его сторону. Сунув толстухе десятифунтовую бумажку, она получила от нее целую корзину разноцветных тряпичных кукол. — Однако вы должны понимать, что мы не можем оставить девочку у себя, — снова попытался вразумить жену Кипп. — Это чудовище хоть и называет ее ягненком, но уличная девчонка — это далеко не ягненок!
— Конечно, нет! — фыркнула Эбби, глядя, как Кипп машет тростью проезжавшему мимо экипажу.
Наверное, решил вернуться домой в фиакре. — Мы просто отведем ее домой, хорошенько вымоем, чтобы смыть эту отвратительную грязь, и найдем для нее какое-нибудь приличное платье вместо этих ужасных лохмотьев. Потом накормим ее чем-нибудь вкусным и непременно горячим. Ну, для начала, думаю, этого достаточно. А вот потом, когда она немного придет в себя…
— Вы сказали: «Конечно, нет», — напомнил жене Кипп. Джина, не слушая их, змейкой юркнула в подъехавший экипаж. Вслед за ней туда взобралась Эбби и уселась на сиденье возле маленькой нищенки. — Однако я могу назвать не меньше дюжины причин, по которым вам не следует ввязываться в эту опасную авантюру. Вы послушаете меня? А, Эбби?
Сев рядом с женой, Кипп дал знак вознице трогать. Потом повернулся к Эбби и, увидев ее сияющую улыбку, тут же понял, что опять опоздал!
— Конечно, нет, — с победным видом объявила она, лукаво подмигнув Джине.
Глава 18
Как вскоре выяснилось, Эбби ошибалась — потребовалось не одно купание, чтобы как следует отмыть маленькую Джину, а целых два.
Ко всему прочему, самой Джине это явно пришлось не по вкусу.
Не желая залезать в воду, она кусалась и царапалась, как дикая кошка.
Эбби одной было не справиться. Только благодаря совместным усилиям самой хозяйки, хихикающей Салли Энн и призванной на помощь миссис Харрис несносную девчонку удалось-таки затолкать в ванну. Да и то лишь под угрозой, что ее свяжут по рукам и ногам и вдобавок вставят в рот кляп. Джине не нравилось все — ни мочалка, которой ее мыли, ни даже мыло. Она истошно завопила, когда пена вдруг попала ей в глаза, а потом, видимо, решив, что виновницей всех ее мучений является Эбби, обложила ее таким виртуозным матом, что ей позавидовала бы даже сама Чугунная Герта.
В конце концов победа все-таки осталась за Эбби. К тому времени, когда донельзя грязную ванну отскребли до блеска и снова наполнили горячей водой, чтобы вымыть Джину во второй раз, противная девчонка перестала наконец отбиваться — то ли покорилась судьбе, то ли купание начало ей нравиться. Теперь она вела себя почти как нормальный ребенок — играла с переливчатыми мыльными пузырьками, даже сдула целую пригоршню на голову Эбби. А когда Салли Энн принялась ловко втирать ей в коленки ароматный крем, чтобы смягчить сухую, потрескавшуюся кожу, а потом завернула ее в нагретое полотенце, Джина едва не замурлыкала от удовольствия.
Эбби наконец смогла передохнуть. Завернувшись в теплый стеганый халат, порозовевшая после только что принятой ванны, она сидела на диване, маленькими глотками потягивая обжигающе горячий чай, и смотрела на Джину. Девочка, словно усталый котенок, свернулась клубочком в кресле перед камином, а Салли Энн, тяжело вздыхая и покачивая головой, расчесывала ее мокрые медно-красные локоны.
Ребенок — да нет, не такой уж она ребенок, пришла к выводу Эбби, увидев Джину, сидящую в ванне в чем мать родила, — наконец успокоился. Особенно после того как миссис Харрис принесла из кухни целый поднос с сандвичами и парочку горячих, прямо из печи, истекающих маслом булочек, чтобы, как выразилась добрая женщина, «малышка могла набить свой животик».
На нее натянули одно из старых грязно-коричневых платьев Эбби, которое было ей чуть-чуть длинновато, ведь рост Джины едва ли превышал пять футов. Зато в груди оно оказалось ей как раз впору, и к тому же сидело на ней куда лучше, чем когда-либо на Эбби.
Джина даже не поморщилась, когда Салли Энн сердито дернула ее за волосы, велев держать голову прямо. Не исключено, что девочка вообще не заметила этого — ее серые глаза, в которых светился живой ум, теперь уже не казались такими прозрачными и безмятежными, как прежде. Словно юркие серые мышки, они шныряли по комнате, все разглядывали, обшаривали, оценивали. Возможно, как предположила служанка, паршивая девчонка просто прикидывает, какую из драгоценных безделушек стоит прихватить с собой, прежде чем удрать из дома.
106 
